Ей было важно добиться успеха. Частично успех зависел от меня. Виктория без зазрения совести поставила на мне невидимое клеймо, из-за которого другие руководители даже не пытались предложить мне перевод. Возможно, никто из них их не хотел. Не все были готовы терпеть выходки «рыжей бестии» ради успеха игр.
Размышления прервал звук приехавшего лифта.
Где-то в отдалении я услышала стук каблуков и не успела вовремя нажать на кнопку, когда из-за угла показалась Рошель. Этот рабочий день не мог закончится еще ужаснее.
Мысленно я напомнила себе уходить с работы через черный вход, если Жаклин вдруг снова отпустит нас пораньше.
Рошель довольно улыбнулась, постучала пальцами по кнопкам лифта и только потом нажала на нужный этаж.
— Вчера во время обсуждения игры мы говорили о тебе, — начала она. — Признаюсь честно, это были ужасные пару минут.
— Удивлена, как ты это выдержала.
— Оказывается, Жаклин похвалила тебя на собрании руководителей. Я впервые слышала, чтобы кто-то считал твои недостатки достоинствами.
Предательское чувство благодарности смешалось с подозрением, которое преследовало меня на протяжении всей работы в Норладсе. Я не позволила ни единой эмоции проступить на лице, раздражая Рошель еще больше, а сама пыталась понять, зачем Жаклин хвалить меня? Я работала в ее команде только пару дней.
— Она поблагодарила Викторию, что та перевела тебя. Я не знала, что Жаклин уже давно хотела переманить тебя в свою команду.
«Знаешь, Шейлин, я ведь действительно рада, что такой талантливый сценарист присоединился к моей команде».
— Это совсем неудивительно, что ты приглянулась той неуравновешенной. — Рошель усмехнулась, разглядывая слишком длинные красные ногти. — Никогда не забуду, как она заставила своих сотрудников участвовать в благотворительной акции против вырубки лесов и выйти на улицу с плакатами.
Пока Рошель вспоминала безумные выходки Жаклин Хобс за последние месяцы, я старалась сдержать внезапно возникший гнев внутри. Может, новый руководитель произвел на меня слишком хорошее впечатление? Может, я не ожидала, что Жаклин ждала моего появления в своей команде и даже хвалила на собрании?
Никто никогда не делал для меня чего-то такого.
— Эй, Шейлин. — Рошель вдруг оказалась почти вплотную ко мне. — Ты сегодня оказалась права. Без тебя вся наша команда останется без щедрого вознаграждения, поэтому не забывайся, понятно? Мне было приятно получать премию, пока ты надрывалась сверхурочно и выпрыгивала из штанов, чтобы хорошо выполнить свою работу. Так что быстрее делай из ущербной любовной новеллы шедевр и возвращайся к нам. — Рошель понизила голос, когда двери лифта начали открываться. — Наша команда, так и быть, потерпит твои выходки в будущем.
Я не позволила Рошель сказать мне что-то еще, выскочила из лифта и поехала домой на такси, не переставая сжимать лямки сумки ни на минуту. Сегодняшний день по праву считался самым отвратительным из всех за последние три месяца. Он мог стать днем, когда меня посадили бы в тюрьму за двойное убийство. Нет. За тройное. Вместе с Рошель и Дианой следовало бы избавиться и от Жаклин Хобс, которая вводила меня в заблуждение своим поведением и выбивала почву из-под ног.
Дома я выпила бокал вина залпом, бросила в рот кусок сыра и снова прооралась в подушку. Лучшего способа избавиться от внутреннего напряжения не было. Через минут пять бокал снова наполнился вином, а моя голова — мыслями о довольно ущербной ситуации, в которой я оказалась.
Так и хотелось позвонить маме и сказать: «Видишь, я работаю в компании своей мечты. Работаю с людьми, которые меня ненавидят».
Я уселась на кровать с ноутбуком, желая потратить энергию на работу, но случайно открыла папку со старыми фотографиями. Ладно. Возможно, это было не случайно. Иногда я специально просматривала снимки со времен старшей школы и университета, чтобы напомнить себе, что осталось позади.
И речь шла не о длинных насыщенно рыжих волосах, которые уже третий год едва опускались ниже плеч. И не о зеленых глаза с блеском, присущим наивной дурехе, не знающей жизни. Речь шла о людях, воспоминаниях, возможностях. О старой версии меня, которая сломалась. Которую сломали.