- Рассказываю тем, кто здесь впервые, - Клеопатра посмотрела на Гранита с Ноутом и усатого мужчину лет сорока, представившегося им чуть ранее Холодом. – Вон за тем поворотом в ближайшее время перезагрузится кластер, который нам нужен, - она указала на шоссейку, куда капотами вперёд встали автомобили. Кластер был скрыт берёзовой рощей, в которой с трудом проглядывали могильные оградки и кресты с памятниками. Точное время сказать не могу. Это может случиться в ближайшие часы или через день, максимум два. Всё это время будем находиться здесь, а на повороте выставлен пост, чтобы не пропустить перезагрузку. Смена каждый час. Запрещаю спать, читать, смотреть в другую сторону, драть друг друга в жопу. Если кто-то прозевает этот момент, то лучше пустите себе пулю в голову, так как в исключительном случае я заплачу охотникам за головами за вашу черепушку.
- Что за исключительный случай? – спросил Холод, когда женщина взяла передышку.
- Если погибнет от тварей человек, который мне нужен.
- Как быстро приходят туда заражённые? – следующий вопрос задал Гранит.
- Сразу же, как развеется кисляк. Они уже с другой стороны кластера сидят и ждут, когда перезагрузится ферма. В прошлый раз там были три рубера с кучей кусачей и топтунов. Тогда у меня была хорошая команда и много бойцов. Благодаря этому отбились и без проблем забрали объект. В этот раз у меня полторы калеки, а не бойцы, поэтому нам важна скорость. Опоздаем, придём в город позже тварей, и я не дам и спорана за ваши шкуры, - Клеопатра обвела всех тяжёлым взглядом. – Не подведите меня. Если случится большая удача и нужный мне человек не обратится, то я заплачу вам столько, сколько вам и не снилось. А ещё вы станете гражданами Башни, кто ещё им не является.
- Всё ясно, я не подведу, Клеопатра, - сказал Ноут и улыбнулся ей.
- Поменьше бравады, сопляк, - грубо осадила его та. - Ещё даже ничего не началось. Вот когда ты сможешь не обосраться при виде рубера, вот тогда я пойму, что ты можешь что-то представлять.
Радостная улыбка на лице парня стала кислой.
- Я уже видел его, и штаны не запачкал, - буркнул он.
Гранит, услышав это, чуть не заржал. Ему вдруг вспомнились слова напарника, когда тот сидел у него на закорках в то время, когда он удирал от толпы сильных заражённых. Тогда Ноут, бывший ещё Моховым, кричал совсем другое.
- Ты дежуришь со Стафом первым. Потом ты, - Клеопатра указала на Ноута, потом ткнула в грудь Гранита, - и Чиж. За вами пойду я с Ивашкой. Кассандра, ты дежуришь здесь с Хомяком, это ваш постоянный пост. По рации минимум переговоров, работать только через наушники и микрофон.
- Кое-что хочу уточнить, - дождавшись, когда командирша замолчит, Гранит подал голос.
- Чего тебе?
- Зачем нам эти машины? Они же развалятся от простого щелбана рубера.
- Будто ты когда-нибудь видел рубера, - фыркнула та. – А нужны они для того, чтобы проехать через пост на въезде. Там дежурит отделение мотострелков с БТРом, у которых приказ стрелять по всему подозрительному.
- В том мире война? – удивился Гранит.
- Хуже, - помрачнела женщина. – Разгул терроризма. Террористы и смертники из их числа каждую неделю взрывают или пытаются взорвать какой-нибудь объект. Очень часто это у них получается. И чем больше гибнет простых людей, взрывается домов или других объектов, тем больше появляется этих уродов фанатиков. Так что, если солдаты увидят наш грузовик, то откроют огонь немедленно. А на уазиках с местными номерами у нас есть шанс спокойно проехать. В самом крайнем случае получится подъехать в упор и перебить их.
- Перебить? – растерянно переспросил Ноут. – Солдат?
- Надеюсь, здесь больше нет таких, как он? – Клеопатра проигнорировала его вопрос. – Учтите, что по вам они станут стрелять обязательно, если что-то заподозрят. Жалеть их не надо, всё равно они погибнут или от рук заражённых, или переродятся.
- Нет здесь таких дурачков, - усмехнулся один из её людей, тот самый Чиж, с которым выпало дежурить Граниту, за что заслужил злой взгляд от Ноута.
По правде говоря, Гранит и сам поймал себя на мысли, что ему нет никакого дела до неизвестных солдат из числа потенциальных заражённых. Неизвестно сколько таких гибнет и обращается каждую минуту. Сто? Тысяча? Сто тысяч? Или, быть может, миллион? Наверное, это обязательная профдеформация каждого иммунного в Улье. И это ещё малая часть тех извивов и шрамов психики, которые накапливаются в каждом, кто прожил достаточно долго в этом страшном мире. Гранит даже стал ловить себя на мысли, что сейчас спокойно отнёсся бы к забавам Карандаша и его покойного напарника, павшего от рук тогда ещё прапорщика. Сам участвовать в таком не стал бы, но признал их увлечение безобидным. Ведь не иммунную или хотя бы свежачку они разложили на капоте.