– И вы, государь, решили изменить проверенную веками практику. Я правильно понимаю?
– Совершенно верно. На моих землях фиксированный налог. Серв, а я предпочитаю говорить, землепашец, отдает оговоренную часть произведенного им товара. Все остальное остается в его руках. И он может поступать с остатком по своему усмотрению. Вы удивитесь мессир, но мои, сытые работники, приносят намного больше дохода, чем голодные. Проверенные, по вашим словам, временем. А еще, мне не нужно бороться с бунтовщиками, не нужно содержать штат надсмотрщиков и карателей. Мне даже мытари не нужны, можете себе такое представить?
– Но я слышал, что многие из представителей старых родов аннулируют оммаж, возвращают земли в казну. Это ли не разрушение порядка, попрание устоев?
– Ну, во-первых, вовсе не многие. А только самые бесталанные и никчемные. А, во-вторых, почему бы и нет? Просто я им организовал возможность тратить свои деньги здесь, на месте. Ну а роскошь стоит не дешево. Так что, никто не заставляет их продавать свои земли. Не стоит с ножом у горла, чтобы отнять привилегии. Это их полностью добровольный выбор. И уж лучше пусть они продадут их мне, чем кому-либо другому. Так как в подобном случае, пришлось бы судить их за измену, со всеми вытекающими последствиями. Так что я не совсем понимаю причину вашего недовольства, мессир?
– Причина моего недовольства… – архимаг перевел дух и присел наконец в кресло. Стиснул подлокотники и вперил в короля горящий взгляд. – Ломая устои, вы сир, лишили призвания моих учеников. Скоро очередной выпуск и куда им податься? Армия теперь для них закрыта, государственная служба тоже. Вы не боитесь взамен бунта черни получить бунт магов? А ведь недовольство в их среде копится и рано или поздно найдет выход.
– Не боюсь. – Монарх смотрел твердо. – Сколько там этих ваших выпускников, пара десятков? Ну пусть три. А сколько из них готовы рискнуть жизнью? А ведь при открытом выступлении именно так и будет. Им придется воевать с армейскими подразделениями. И я вовсе не перекрыл вашим молодым волшебникам доступ к службе, не надо передергивать. Я просто отменил синекуру, это да. Те, кто готовы тянуть армейскую лямку, почему нет. Я готов принять их. А после соответствующих клятв и присяги, и на государственную службу. Вот только плевать в потолок и получать за это деньги больше не удастся. Не нравится? Пусть катятся в империю, или еще куда…
– И вы готовы усиливать ваших врагов?
– Ленивыми бездарностями? Конечно. Поймите, Клод, у меня полно работы для магов. Но именно работы, а не беззаботного времяпрепровождения. Совсем скоро, по рекам помчатся скоростные корабли. В небо поднимутся летательные аппараты. И для каждого такого устройства потребуется сильный, знающий маг. Вот их бы вам и готовить в вашей Академии. А не бездельников, мечтающих о даровых деньгах.
– Да вы фантазер, оказывается. Хочу вас заверить, Ваше Величество, поднять в воздух аппарат тяжелее воздуха невозможно. Я могу левитировать. Соответствующее заклинание существует. Но назвать это полноценным полетом у меня язык не поворачивается. Что вы делаете, сир?
Верховный владетель, продолжая слушать своего советника и кивая в нужных местах головой, извлек один лист из стопки бумаги на столе. Разложил его на поверхности столешницы и принялся сгибать каким-то причудливым способом. Потом встал, подошел к окну, открыл створку и поманил архимага. Дождался, пока волшебник приблизится и плавно метнул в воздух хитро свернутую бумажку. Та выскользнула из окна и плавно снижаясь пересекла сад и исчезла за кустами.
– А это полет? А если бы в этой конструкции сидел бы маленький маг и поддерживал бы движение вашей пресловутой левитацией. Как далеко бы она улетела? Что скажете, мессир?
– Но черт возьми, как? Откуда вы взяли такое?
– Показал кое-кто. Занятно, правда?
– А этот загадочный некто, не отзывается случаем на имя Федул? Последнее время он зачастил во дворец. Я еще не мог понять, чем этот юнец так вас заинтересовал, сир.
– Вы правы, мой друг. И кстати, он должен подойти вскорости. Не хотите познакомится с интересным юношей? Поверьте, вам будет любопытно поговорить с ним.
– И что же в этом юнце особенного? Помимо необычного магического дара, конечно?
– О-о, вы не поверите, Клод. Паренек является носителем памяти вселенца. Весьма любопытной памяти, между прочим.