- Он нас всегда так называет, - надулся Лёха.
- Вот почему он тебе по пути на аэродром не позвонил?, - сетовала подруга, - Мы если б услышали, что вы дебилы и даже не отрицаете этого, на ходу б из машины вышли.
- Там двери блокируются, - уточнил Лёха.
- Мозг у тебя блокируется, - издевалась Света.
- Нормально у меня всё с мозгом. Я врач!
- Грач-трепач ты, а не врач.
- Сама ты курица.
- От петуха слышу.
- Овца.
- Осёл. Нет, ты не осёл - ты мерин. Царя услышал и кокушки в носки скатились.
Лёха кипел, вернее даже был в состоянии, когда вся вода выкипела, а огонь продолжает нагревать сосуд, раскаляя его докрасна, ещё немного и он станет эпицентром пожара десятой категории из пяти возможных. И это "немного", естественно, произошло.
- Отвалились яйца и запал кадык, может так бояться только немужик, - весело пропела Света.
Даже мне захотелось удавить эту рабыню Изауру, а настрой Алексея, вообще, не поддавался никакому словестному описанию. Я её спасать не планировала, а Дима, судя по всему, разделял кровожадные мысли друга. Окинув нас взглядом и поняв, что на её стороне лишь призрачная надежда, что девочек не бьют, оценив масштабы катастрофы по глазам своего оппонента, Светка приняла единственно верное решение, бежать, метнулась к двери и выскочила из ординаторской, как ошпаренная кошка. Лёха пребывал в замешательстве лишь несколько секунд (видимо не ожидал такой молниеносной реакции и неуёмной прыти) сорвался с места и тоже умотал прочь.
Мы остались с Димой вдвоём, просто сидели и смотрели, общаясь и понимая друг друга без слов. "Ты меня сдал!", - мысленно говорила я ему. "Прости, малыш", - отвечали его глаза. Дима взял мою руку, поднёс к своим губам и глубоко вдохнул, чтобы что-то сказать вслух.
- Я в западне?, - спросила я, не дав ему произнести что-то тяжёлое, на что он никак не мог решиться.
- Всё не совсем так, как ты думаешь.
- Серьёзно? Меня твой начальник завтра, а может быть уже сегодня на опыты пустит, как лабораторную мышь.
- Ты, конечно, мышка, но на опыты совсем не годишься.
Дима попытался меня поцеловать, но я увернулась и отстранилась от него.
- Предатель, - отразала я все романтические поползновения в мою сторону.
- Возможно именно так это и выглядит со стороны, но на самом деле ты даже не представляешь насколько важным может быть наше сотрудничество.
- Да, ты мастер вербовки.
- Да о чём ты, вообще, говоришь?, - взвыл Дима, - Прекрати везде и во всём видеть подвох. Во-первых, до вчерашнего вечера я знать не знал о твоей паранормальной особенности. Во-вторых, ты мне безумно нравишься, если не сказать больше. А в-третьих, я действительно планировал тебя вербануть, рассчитывая на своё обаяние, взять в плен и сутки держать без еды, воды и одежды в зеленой, да по фиг, хоть в голубой комнате.
Я забыла, как дышать. Забыла кто я и где. Всё, абсолютно всё, вдруг оказалось там, на другой стороне реальности. Дима прижал меня к себе и, целуя, опрокинул на кушетку, но я парила в воздухе, далеко за пределами этого измерения, превратившись в эндорфиновое облачко. Димка покрывал поцелуями моё лицо, волосы, шею, обнимал, прижимая всё ближе и ближе.
- Твою мать!, - услышала я откуда-то издалека, будто из другого мира, - Вот вы дебилы!
Димка вскочил и вытянулся по стойке смирно. Сознание стало возвращаться ко мне, но как-то урывками, сначала вернулся слух, чуть позже зрение.
- Вот что мне с вами, дебилами, делать?, - вещал профессор с экрана монитора, - Я, наверное, передумаю, хрен с ней с должностью, сдам вас под трибунал, а сам на порно зарабатывать буду с вашим участием.
- Виноват!, - каялся Дима.
- Ноги в руки и лети к перевязочной, там на окне наш Гробовщик, - грозно просил профессор, - Забери его оттуда и тащи сюда, пока весь госпиталь свечки держать не вышел.
Дима пулей вылетел из ординаторской. Профессор отключился. Я сгорала от стыда, готова была сквозь землю провалиться. Минут через пять вся компания во главе со Светкой вернулась. Подруга была цела и невредима, только сумасшедший блеск в глазах и красные опухшие губы свидетельствовали о недавнем приключении. Лёха же выглядел не столь блистательно, его многострадальная верхняя губа была опять прокушена, хотя и нижняя тоже, причём минимум в двух местах, а правую скулу украшал огромный фиолетовый бланш.