Российский сосиум.
Борисов возмущен. Летом Ларькин и Ирина привезли из Саратова миллион баксов. В октябре Рубцова сдала шестьсот штук зеленых (наследие Шаттла). В ноябре я отрапортовал, что у нас есть в Лондоне вклад ещё в два лимона капустой того же сорта (всё равно бедняга Расторгуев уже вряд ли сможет ими распорядиться). Итого, в общей сложности три с половиной миллиона неподотчетных долларов. Шеф говорит, что ГРАС превращается в мафиозную контору. Но ни одну сумму он не может сдать начальству, не вызывая при этом вопросов и вполне обоснованных подозрений. Ни за одно из этих дел мы Седьмому не отчитались.
А по-моему, нормально. Нам ведь нужны средства на оперативную работу? Мы же их не на...
Ну, хорошо, за исключением меня, я — несознательный элемент.
Мы же их не на проституток тратим.
Каждый зарабатывает, как умеет.
Насколько я понимаю, интересы СБ и ГРАСа не сильно противоречат друг другу, и мне вряд ли придется действовать во вред товарищам. Не могу себе представить такую ситуацию.
Между прочим, СБ по-своему скромны. Всячески открещиваются от руководящей роли в истории и нарочно не увеличивает численности своего Союза. Чтобы не впасть в соблазн. А при численности в три сотни человек даже с помощью разветвленной структуры братств, сект и герметических кружков они не могут контролировать все процессы. Человечество развивается если не вполне свободно, то во всяком случае самостоятельно. Себе СБ отводит роль группы клеток мозга, отвечающих за инстинкт самосохранения; Понятно, что эта функция должна быть очень мощной, особенно в критических ситуациях. И особенно если учесть, что, по мнению СБ, в отличие от отдельного человека, человечество не имеет права на смерть».
В отношениях Ларькина и Большакова с самого начала была доля соперничества. Вероятно, зачинщиком был Илья, который постоянно, вольно или невольно, подначивал Виталия, вызывая его на спор и пытаясь доказать кому-то, что если уж он и не сильнее Ларькина, то во всяком случае, умнее. Большаков привык быть самым умным в школе, в учебной студенческой группе, а вот рядом с Виталием это далеко не всегда получалось.
Поначалу, когда они ещё только познакомились, Илья счёл было Ларькина глуповатым битюгом — надо сказать, эта роль Виталию, с его простоватыми манерами и масштабными физическими данными, всегда хорошо удавалась. Большаков отнесся к прибывшему из управления по борьбе с организованной преступностью капитану снисходительно: «мент он и есть мент, с кем поведешься, оттого и наберешься» — и даже не потрудился скрыть своего отношения. Виталий просек ситуацию с ходу — и чуткий компьютерщик очень быстро ощутил его насмешку: ну-ну, мол, задирай нос, паренек, задирай, посажу я тебя при случае в лужу.
Илья удивился — и ринулся в бой. И потерпел первое поражение, по крайней мере, по части эрудиции. Ларькин оказался более образованным и начитанным, а немалый жизненный опыт позволял ему вести спор увереннее, спокойнее и точнее. От полного разгрома старлея спасло только то, что их основные профессиональные знания лежали в разных отраслях: один царил на просторах химии, биологии и медицины, второй прочно закрепился в бастионе физики и информатики.
То, что после этой большаковской конфузии их отношения переросли в надежное профессиональное сотрудничество людей, знания которых дополняют друг друга, — заслуга прежде всего Ларькина, сумевшего сделать вид, что ничего не произошло.
А может быть, прав был Виталий, когда говорил, что любой мужчина с здоровой эндокринной системой устроен так, что он постоянно, хотя и не всегда в явной форме, борется с каждым из остальных мужчин за обладание всеми женщинами мира, и что для этого ему вовсе не требуется присутствие какой-то конкретной женщины. Конкретная, появляющаяся в пределах досягаемости самка выполняет лишь роль катализатора в этой борьбе.
Рубцова стала для них мощнейшим катализатором. За полгода её службы в подразделении Борисова отношения Виталия и Ильи превратились в очень напряженные. Порой Илья вёл себя настолько вызывающе, что они, может быть, даже подрались бы, если бы капитану при этом было с кем драться. Даже неделя большаковского отпуска и его охлаждение к Ирине ничего не изменили. Путь из пропасти наверх иногда бывает очень тяжелым.
Впрочем, было бы несправедливо отмечать только физический перевес Виталия и, соответственно, его благородный отказ от использования этого перевеса. К чести Большакова надо сказать, что он ни разу не употребил против капитана своих гипнотических способностей. Наоборот, несколько раз он в ущерб своим отношениям с Рубцовой «дал ей по мозгам» за зомбирование Виталия, так что и она, в конце концов, решила отказаться от этого нечестного приема.
Но всё-таки... Соперник в любви. Да ещё такой, которому отдают предпочтение... Нет, Большаков совершенно не был готов к тому, что Совет Бессмертных выберет именно Виталия в качестве проверочного инструмента для того психологического испытания, которое ему предстояло пройти. Видно, так уж судьба сложилась.
Была уже середина февраля, прошли первые оттепели — и вновь; ударил мороз. Но всё равно было очевидно, что зима близится к финалу.
В середине дня Большаков решил уделить полчаса дневнику, законспектировать свои размышления по поводу четвертого из давно прочитанных и стертых текстов Лесника.
Для начала, по ассоциации с темой: «Мировые религии. История форм сознания» — он вспомнил и записал увиденное и услышанное на Арбате. «По Арбату бродит благообразная старушка и кричит страшные слова: «Православная вера — полтора рубля!» Надо же было так назвать газету...»
Илья набрал последнюю фразу и задумался.
Снаружи защелкали клавиши цифрового замка, дверь «бункера» отворилась, и в компьютерном центре появилась голова прапорщика Ахмерова.
— Илюш, объясни, что такое обязательный человек?
— Обязательный человек, — рассеянно, не глядя на Рената, ответил Большаков, — это такой, который, обещав прийти в двенадцать, обязательно припрется в пол-второго.
— Ты серьёзно? — не поверил Ахмеров.
— Извини, Ренат, — Илья оторвал, наконец, взгляд от экрана и посмотрел на друга. — Я пошутил. Обязательный человек приходит вовремя. И всегда выполняет обещания. Как наш майор.
— Ага, я так и подумал, — Ренат исчез.
После его ухода Илья ещё некоторое время отсутствующе смотрел на дверь, потом усмехнулся и напечатал: «Кризис 200 лет — переходный возраст (с этого света на тот)».
Он опустил руки и посидел ещё немного, затем решил: «Нет, надо сосредоточиться. Что-то сегодня мысли всё не о том. Что там интересного было в тексте?» Пальцы его забегали по клавишам, и на экране возникли слова: «Один из СБ, незабвенный Мойша, прожил почти тысячу лет и покончил с собой от разочарования, просто перестал принимать эликсир. Следует ли этот случай отнести к ошибкам? Очевидно, следует».
Большакову сегодня с самого утра было как-то не по себе, работа валилась из рук, сосредоточиться не удавалось, мысли расползались. В результате его бесплодных попыток справиться с собой текст обогатился ещё одной строкой:
«Moodak — человек настроения».
После чего Илья вздохнул и опять отвлекся от своего опуса. На этот раз он задумался так глубоко, что незаметно для себя начал ковырять в носу. ещё через десять минут Большаков опомнился и, сказав себе: «Ладно, осмысливай то, что осмысливается» — стал быстро печатать дальше.
Содержание файла *.txt
Файл записан не был.
«Если разобраться, возможность достичь бессмертия есть у каждого. Причём не одна. Таких возможностей, по крайней мере, три:
1) биологическое бессмертие — передача генетической информации потомству;
2) бессмертие в памяти других людей — известность, передача из поколения в поколение информации о тебе лично, о том, какой ты был, твоих поступках и т.д. (запись на другого человека);