Самым последним в зал зашёл высокий мужчина с моноклем, в красивом, отглаженном костюме без единого залома или складочки. Пара секунд молчания. Мужчина осмотрел всех, кто был в комнате, после чего громко и четко, словно приказывая, велел всем садиться. Один за другим заскрипели стулья и только после того, как последний из присутствующих сел, «мама» подала завтрак. В него входила овсянка, стакан яблочного сока и парочка тостов. Зазвенели тарелки и столовые приборы.
Номер Тринадцать посмотрела на предоставленную еду и взяла ложку. Желания есть что-либо не было. На минуту она просто зависла. Из раздумий её вырвал голос сэра Реджинальда.
— Номер Тринадцать! — сурово произнёс мужчина.
— А? Да, простите, — она зачерпнула немного густой субстанции и положила в рот. Сладковато-соленая каша не вызывала у девушки ничего, кроме отвращения, но есть придётся.
Расправившись с кашей, выпив сок и съев тосты, Номер Тринадцать сидела и ждала, когда остальные закончат трапезу, что бы «отец» смог выдать общие и персональные указания на день. Вторая же размеренно ела кашу. Изредка девушка просматривала на остальных в зале. Реджинальд во главе стола ел с удовольствием, явно наслаждаясь трапезой. Напротив него важно восседал Номер Один. Он размеренно и машинально набирал в ложку непонятную жижу и вскоре поглощал. Взгляды их на секунду встретились, но Вторая тут же плавно перевела свой дальше. В окна лил солнечный свет, дополнительные подсвечники делали комнату ярче. Тринадцать сидела справа от Первого, напротив Второй. Смуглый Джошуа, он же Номер Три, сосредоточенно и резко уминал кашу за обе щеки. Потом агрессивно откусил хрустящий тост. Посмотрел перед собой, приподнял брови и широко раскрыл глаза, с вызовом глядя на Вторую. Номер Два снова опустила глаза в тарелку. Потянулась за стаканом сока. Грейс лавировала по залу, изредка подливая ребятам напиток.
— Хочешь ещё, Милли? — ласково улыбнулась робот, склоняясь над Второй.
Номер Два едва вздрогнула, с лёгким отторжением посмотрев на маму. Она была Номером, она была оружием, она не имела имени. И просила её иначе не называть. Впрочем, особо к этому никто не прислушивался.
— Нет, спасибо, Грейс, — покачала девушка головой.
— О, — несколько расстроенно произнесла робот и отошла назад.
Номер Два принялась за тосты. Рядом с ней сидел Номер Четыре, не торопясь доедая свою порцию. Он выглядел умиротворённо, изредка улыбался своим мыслям. Вторая относилась к нему наиболее дружелюбно, за его мягкий характер и доброжелательность. Павел, но многие звали его просто Пол, имел и характерную для него силу, находясь на одной волне с животными. За ним сидела Номер Шесть, она же Мэдисон. Типичная девчонка, немного самовлюблённая, очень женственная. Элегантности ей было не занимать. Она не нравилась ни Второй, ни Тринадцатой, и это было вовсе не из-за зависти или ревности, или от чего обычно одни девчонки ненавидят других? Пятый, сидевший напротив, на своей волне слегка подрагивал, болтая ногами пол столом. Вторая подозрительно покосилась на него. Девушка допила сок до конца, оставила стакан. Её завтрак был закончен.
Несколько минут спустя остальные тоже завершили прием пищи. Реджинальд промокнул рот салфеткой и отложил приборы. Вивальди на фоне стих.
— Итак, дети, на сегодня план следующий: у нас обязательное посещение театра. Вас ожидает Постановка Балета Баланчина «Симфония до мажор». Надеюсь, вы оцените по достоинству. Я жду вас в пять часов вечера. Постарайтесь не опоздать. Свободны.
***
Номер Тринадцать послушно встала из-за стола и направилась в сторону своей комнаты. Как только она попала в эту Академию, ей выделили комнату отдельно ото всех, в южном крыле. Жила она там до тех пор, пока не умер Номер Семь. После его смерти, девушку решили перевести поближе к остальным, дабы «сплотить коллектив для дальнейшей работы». Теперь её комната находится в северном крыле, между комнатами Мэдисон и Бена. Её отношения с Мэдисон были похожи на грызню кошки и собаки. И не всегда Тринадцать была собакой. Чаще ею была Номер Шесть. Девушка терпеть не могла новую соседку и считала её выскочкой. Да, иногда Тринадцатая показывала результаты лучше, чем остальные члены Академии и из-за этого Номер Шесть над ней издевалась. Она использовала свою силу иллюзий, чтобы выставить «новую сестру» полной идиоткой, но когда об её проступке узнавали, то Шестой сильно доставалось. И винила она всегда Тринадцатую.