Август ехидно улыбался, втихаря усиливая потрясение брата. Это правда было для него веселым занятием — играть с чувствами других. В этом они с Мэдисон были похожи, не зря они стояли в ряду вместе, Пять и Шесть. Запутывать людей пользуясь их ощущениям доставляло им радость. Джошуа сидел в стороне, играя тенью, делая её то больше, то меньше.
— Идиоты, — раздражённо он закатил глаза.
— Брось, весело же, зануда, — звонко произнесла Мэдс, — ладно, а как тебе такое?
Перед глазами Второй заплясали блики. Другие дети их не видели, но им было достаточно наблюдать за реакцией человека, в голову которого запускали иллюзии.
— Мэдисон, прекрати, — глаза девочки округлились, но попытка перестать быть жертвой была провалена. Она понимала, что это просто видение, его не существует. С её мозгом играют. Но страх рос (возможно, тут снова способствовал Август, чертов эмпат). Все знали: сильнее всего Номер Два боится темноты. Поэтому мир ярких красок вдруг погрузился во тьму. Два начала слышать голоса, сильнее всего различая суровый голос самого Реджинальда. Голоса смешивались в гул с голосами братьев и смехом сестры. Вторая чувствовала, что куда-то проваливается.
— Хватит, — дрожа попросила она, закрывая уши руками, но лучше не стало, — Хватит! — девочка взмахнула руками, отмахиваясь от тьмы.
И тьма рассеялась. Номер Два загорелась факелом. Она стояла посередине комнаты, сжимая руки в кулаки, со всей своей детской силы впиваясь ногтями в ладошки. Горел каждый сантиметр её тела, от волос и до пят. И что логично, одежда загорелась тоже, постепенно превращаясь в пепел.
— Что случилось? — в гостиную вошла как всегда улыбающаяся Грейс, но лицо её стало взволнованным, — Милли, детка, ты горишь!
Два смазано помнит, как Грейс накинула на неё покрывало в попытке потушить. Четвертый хотел, но боялся подойти ближе. А затем она просто потеряла сознание от переутомления.
Пол немного раскрошил печенье в ладонь, куда поползень незамедлительно спрыгнул. Птичка плюхнулась желтым пузиком и с удовольствием начала поглощать сладкие крошки. Четвертый с улыбкой наблюдал за ней. Его сила позволяла ему полностью понимать животных и прекрасно с ними взаимодействовать. Он также мог подчинять их своей воле, но не любил этим пользоваться. Разговаривать с ними было вполне достаточно, они не чувствовали угрозы от парня и легко поддавались.
Пол кивнул сестре и вышел из кухни.
***
В дверь комнаты Тринадцатой постучали и, не спрашивая разрешения, вошли. Пришедшим оказался Номер Пять, Август иначе. Он подошел ближе и посмотрел на владелицу спальни.
— Уже обед. Все внизу, ты что, звонка не слышишь? — он наклонил голову и решил немного применить силу. Парень почувствовал грусть, тоску и обиду, — Да ладно тебе, пойдём.
Девушка вздохнула и встала, поправив юбку. Она вспоминала первый день в Академии. Как «хорошо» её приняли и как всё изменилось. Август уже чувствовал похожие эмоции у кого-то в столовой, но не обратил внимания на того, кто мог это быть. Снизу раздался громкий и недовольный голос владельца дома, который требовал НЕМЕДЛЕННО СПУСТИТЬСЯ ВНИЗ! Что ж. Это они и сделали.
Встав у своего места, девушка опустила глаза. Не потому, что боялась. Потому что так принято. Мужчина, строго нахмурившись, смотрел на подопечную. Тринадцать обычно не опаздывает и даже приходит раньше нужного, но сейчас было по-другому.
— Я возмущен, Номер Тринадцать. В качестве наказания я бы оставил вас под домашним арестом, но вы и так не покидаете дом уже семь недель, так что вы лишили себя прекрасной возможности посетить культурное мероприятие. Сегодня вы остаётесь дома, — мужчина поправил пиджак и отодвинул свой стул, — садитесь.
Каждый занял своё место. Тринадцать вздыхая смотрела на тарелку с каким-то супом. От еды её в последнее время воротит, а если она ест, то не может наесться. Девушка осмотрела присутствующих. Каждый спокойно ел и наслаждался предоставленной пищей. Взгляд девушки остановился на Номере Один, однако тот даже не подумал на неё посмотреть. Пятый тоже осматривал каждого и «сканировал», пытаясь понять, что же произошло. Его природное любопытство не раз выходило ему боком, но он не мог остановиться. Одна из хороших его черт — он не распространяется о чужих тайнах. Он почувствовал, у кого были похожие чувства и хитро улыбнулся, продолжив есть суп. Остальные вели себя как обычно. Номер Два все-таки не сбила себе аппетит. То, о чем говорит отец, девушка почти не слушала, подчинившись только фразе «садитесь». Машинально поглощая пищу, Вторая продолжала при всех создавать впечатление запрограммированного робота.