- Ох, напугал... ну разве так можно, Толечка!
- А что случилось-то?
- Как что случилось? Тебя три дня не было. Мы все чуть с ума не сошли.
- Кто все?
- Как кто? Виталик, Оленька... Все наши знакомые. Половину Москвы на ноги подняли... Толя!
Уткнулась носом в мою грудь, завсхлипывала. Розыгрышем тут и не пахло. Три дня! Где же я был? И как вернулся? Оказалось, сегодня утром, а был уже четверг, я преспокойно открыл дверь своим ключом, прошел в спальню, разделся, повалился в постель и заснул. Сейчас уже вечер - десятый час. Днем Маша вызывала врача, опытного специалиста из коммерческого медицинского центра "Здоч ровье для вас", и тот не нашел никаких повреждений и отклонений. Правда, разбудить не смог. Никто не смог меня разбудить, пока я сам не проснулся.
- Маша, а зачем вызывала врача?
- Как же иначе? Ты когда раздевался, я с тобой разговаривала, ну, как со стенкой. У тебя такой был взгляд, как у лунатика. Толя, что произошло? Можешь, наконец объяснить?
Я не мог. И никто на моем месте не смог бы. Зато я почувствовал, что ужасно голоден.
- Толя, пожалуйста... Если это связано с женщиной... или с водкой... Мы не дети, я постараюсь понять...
Но это не было связано ни с женщиной, ни с водкой.
- Покормишь, Маша?
- Горе ты мое... за что это наказание... - сглотнула слезы, поспешила на кухню.
Вскоре и я туда вышел в одних трусах.
Был не то что напуган, скорее подавлен. Чудовищный пробел во времени. Три дня! И ведь где-то я их провел. Что-то делал. Или спал беспробудно, надышавшись из тюбика. Но вот пришел-то своими ногами, жена врать не будет. Ладно, сперва пожрать, потом думать. По пути на кухню проверил пиджак на стуле: портмоне на месте, в нем пара удостоверений, необходимых в условиях рыночной экономики, а также все целиком сорок рублей с копейками. Не ограбили, и то хорошо.
Маша поставила на стол сковородку с жареной картошкой и котлетами, а я поскорее потянулся к графинчику.
- И мне, - попросила она.
Лицо усталое, отеки под глазами, резко очерчены виски и скулы. Видно, действительно переутомилась за эти три дня. Хотя... В былые годы всякое бывало в нашей жизни, увы, это не первая моя несанкционированная отлучка.
Выпили водки, и я набросился на картошку и котлеты и на черную свежую краюху - ах какой запах, какой изумительный вкус у еды, когда по-настоящему голоден! Маша вяло поклевывала квашеную капустку из алюминиевой мисочки. Следила за мной с вековой печалью в глазах. Конечно, не верила в мое беспамятство.
- Что это? - спросила вдруг с испугом, подобралась ближе, пальцем дотронулась до моего бока, чуть пониже ребер.
Я взглянул - и натурально побледнел. Алый ровный шрамик с пятью припухшими стежками наисвежайшего происхождения. Примерно на том месте, где режут аппендицит. То есть где бывает след после того, как вырежут воспаленный отросток. В тот же миг я ощутил в боку жжение и легкое покалывание. Пробрало меня, ох как пробрало! Даже аппетит пропал.
- Что это? - повторила Маша, округлив глаза - У тебя же не было.
- А теперь есть. - Я помял шрамик, потер, погладил. Совсем как в фильме ужасов - и черные узелки ниток торчат. Шрам аккуратный, но похоже, зашивали наспех.
- Толя! - вскричала жена.
- Что Толя? Я пятьдесят лет Толя, - набухал себе вторую порцию водяры, осушил, не закусывая. Потом закурил. Не хотел пугать Машу. - Подумаешь, шрам. Вот у Петракова - помнишь Петракова? - был похлеще случай. У него мания величия, помнишь? Родителеву квартиру продал и купил джип "Чероки". За сорок тысяч баксов. И на другой день машину угнали. Только и доехал из магазина до дома. Вот настоящее человеческое горе, а тут какой-то шрам. Да я...
- Толя, что с тобой?! - Требовательный взгляд, призывающий опомниться, прийти в себя. Полный сочувствия и скорби. Маша была не только женой, она была моим другом уже около тридцати лет, проверенным во всех отношениях.
Я рассказал ей подробно все, что помнил, начиная с того момента, как вышел из дома, как потолковал с водилами о том о сем, как пошел в магазин за хлебушком, как подбежала красотка Сашенька, как мы курили на скамейке в кустах и я отвечал на смешные вопросы, и об обещанных пяти тысячах долларов, и о том, как понюхал газовую трубочку... Старался не упустить ни малейшей детали, ни единого нюанса: ведь именно в каких-то мелочах могла таиться зацепка, разгадка случившегося. Голова кружилась от водки и темного страха, который я скрывал, но Маша догадывалась о моем состоянии, она сама была не в лучшем.
- Фирма "Реабилитация"? - спросила она. - Что же это такое?
- Не знаю.
- Ничего не понятно.
- Мне тоже... Давай еще по глоточку?
- Нет, надо ехать.
- Куда?
- Как куда? В медицинский центр. Сейчас позвоню Самуилу Яковлевичу. Это тот врач, которого я вызывала. Очень опытный. Он мне понравился. Там, конечно, обдерут, но ничего не поделаешь.
Она права, ничего не поделаешь. Ехать надо, но не сейчас же, не на ночь глядя.
- Машенька, успокойся. Поспим, отдохнем, а завтра с утра...
- Центр работает круглосуточно... Толя, мы должны узнать. А вдруг...
- Что - вдруг?
Перевела испуганные глаза на шрам, и я в десятый раз его потрогал, помял. Жжения уже не было, и боли не было. Но нитки торчали, портили настроение.
- Вдруг туда что-то зашили?
- Кто зашил? Что?
- Но кто-то же это сделал? Зачем?
Поехали утром. Предварительно Маша созвонилась со своим Самуилом Яковлевичем. Центр "Здоровье для вас" располагался в Новых Черемушках, в продолговатом сером здании. Внутри оно выглядело богаче, чем снаружи: ковры в коридорах, хрустальные люстры, стильные интерьеры - все почти как в театре, из чего я, естественно, сделал вывод, что надо было ехать не сюда, а в нашу уютную районную поликлинику. Маша, как часто у нас бывало, легко отгадала мои мысли.
- Толечка, об этом не думай. Мне вчера заплатили Каримовы. Здесь хорошие врачи, самая лучшая аппаратура.
Самуил Яковлевич, похожий одновременно на Айболита из старого фильма Быкова и на великого авантюриста Бориса Абрамовича, произвел на меня приятное впечатление. Услышав, что я пришел выяснить, что это за шрам на мне, потому что не знаю, откуда он взялся, он ничуть не удивился, глубокомысленно кивнул.
- Что ж, бывает, - и, подумав, добавил:
- Прежде редко бывало, а теперь сплошь и рядом. Расскажите поподробнее.
Я рассказал. Почему бы и нет. Не подробно, конечно, а так, основную канву. Не был, не помню, не знаю. Фирма "Реабилитация". Пять тысяч зеленых. Газ из баллончика. Доктор опять не выказал никакого удивления, зато краснощекая медсестра, расположившаяся за приставным столом, хихикала и охала, будто ее щекотали. Самуил Яковлевич сделал ей замечание:
- Нина, прекрати! Нельзя быть такой впечатлительной! - и мне задал лишь один уточняющий вопрос:
- На печень раньше не жаловались?
- Только с похмелья.
- Так, может быть?..
- Нет. Ни грамма, доктор.
Самуил Яковлевич самолично отвел меня на рентген, потом к хирургу. Маша нас сопровождала, вела себя сдержанно и печально. У хирурга мне пришлось довольно туго. Энергичный мужичок лет сорока ловко повыдергал черные нитки, смазал половину бока йодом, при этом намял животину так, что боль из паха переместилась в затылок. Меня ни о чем не спрашивал, лишь уважительно заметил:
- Лазером поработали. Молодцы.
Вместе с Самуилом Яковлевичем они долго разглядывали снимки под разным освещением, многозначительно переглядывались, обменивались туманными междометиями и наконец вынесли приговор.
Хирург сказал:
- Абсолютная пустышка. Но можно вскрыть. Самуил Яковлевич возразил:
- Понаблюдаем денек-другой. А там как бог даст. Вернулись к нему в кабинет, Маша осталась в коридоре. Что мне понравилось в этой больнице, так это полное отсутствие публики. В длинных коридорах - как в пустыне. Только один раз пробежали двое санитаров с носилками, да из стоматологического отделения, где на стене у входа висел рекламный плакат с изображением ослепительно улыбающегося негра с зазывной надписью: "ХОЧЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ?" время от времени доносились душераздирающие крики.