— У него был инсульт, — тихо замечает Винс.
Женщина кивает.
— И не один, доктора со счета сбились. Говорят, теперь они у него постоянно случаются. Уж и не заметно. Но он-то их чувствует. Я знаю.
Она осторожно кладет его ногу обратно на кровать, поднимает с пола одеяло, накрывает его до груди.
— Дом, к тебе пришел этот молодой человек.
Правый глаз Колетти дрожит, открывается и всматривается в Винса. Взгляд неясный, но через мгновенье он узнает гостя.
— Ты хочешь говорить с ним, Дом?
Винс наблюдает за лицом старика, но не замечает ничего, кроме легкого моргания.
— Ну, хорошо, — соглашается женщина. — Оставлю вас одних.
— Он меня поймет?
— Ты его поймешь? — задает она вопрос мужу. Тот быстро моргает два раза. Миссис Колетти поворачивается к Винсу. — Два раза моргнет — значит «да», три раза — «нет».
— А один раз?
Она хмурится.
— А один раз значит, его чертов глаз пересох. А если ему что надо, так он будет моргать и моргать без остановки. Тогда позови меня.
Она выходит. Винс озирается в этой темной комнате в поисках стула. В углу стоит складной стул, и он подтаскивает его к койке, скребя ножками по полу. Винс садится и упирается локтями в колени. Говорит тихо.
— Вы узнаете меня?
Колетти моргает дважды.
— Послушайте, мне жаль, что все так обернулось.
Глаз пристально смотрит на него.
— И Крейпо с Бейли мне жаль. Я не ожидал, что все кончится таким образом. Я попал в беду, у меня не было денег. И это был единственный выход…
Старик моргает трижды и закрывает глаз. На его веке — бледно-голубая венка. Больше никаких оправданий.
— Ладно, — говорит Винс.
Старик открывает глаз снова. Ждет.
— Послушайте… мне нужно спросить вас… у вас еще остались бумаги против меня?
Колетти моргает три раза. Нет. Его тяжелое дыхание отдает затхлостью.
— А может быть так, что кто-то из ваших старых друзей захотел со мной разобраться?
Моргает трижды. Смотрит.
— Кто-то преследует меня.
Смотрит.
— Не вы?
Моргает трижды.
— И не представляете, кто это мог бы быть?
Моргает трижды.
— Ладно.
Глаза привыкли к темноте, и теперь он может рассмотреть обстановку. На одной стене висят изображения моста Верразано-Нэрроуз во время строительства, виден весь его скелет. На другой стене — фотографии породистых лошадей. Он припоминает, что Дом раньше любил лошадей.
— Ладно, — повторяет Винс. — Спасибо.
Он лезет в сумку и вытаскивает конверт с деньгами. Отсчитывает четыре тысячи пятидесятидолларовыми купюрами — восемьдесят штук — и кладет толстую пачку на кровать рядом с Колетти. Старик закатывает глаз, потом смотрит вниз. Винс берет деньги и вкладывает между скрюченными пальцами Колетти, чувствуя холодную сухую кожу. Старик моргает дважды, решительно. Да.
— Тут всего четыре тысячи, — поясняет Винс. — Меньше трети того, что я должен. Не знаю, смогу ли вернуть проценты, но остаток вышлю, как только доберусь до дома. Хорошо?
Глаз не мигает.
— А если вас… уже не будет, отправлю вашей жене. Согласны? Если я это сделаю, мы в расчете?
Пауза. Моргает два раза.
— Спасибо.
Винс похлопывает старика по груди и встает. Глаз неотрывно следит за ним.
— Можно вас спросить? — добавляет Винс.
Глаз смотрит.
— Ваша жизнь вам всегда нравилась?
Старик смотрит.
— Если бы кто-нибудь предложил вам начать с чистого листа? Новая фамилия. Новый город. Все заново. Как думаете, вы смогли бы?
Глаз смотрит мимо Винса. Моргает дважды.
И закрывается. Винс ждет секунду, потом выходит. Воздух в коридоре свежее, и он делает глубокий вдох. Появляется миссис Колетти, минует Винса и скрывается в спальне.
— Ты оставил Дому деньги?
Он стоит к ней вполоборота.
— Да.
— Чего вдруг?
— Я ему должен.
Она вглядывается в него несколько секунд, потом прищуривается.
— Марти Хейген? — Его имя звучит как удар. — Ведь так?