— Да уж, контакт у нас получился что надо, — огрызается Винс.
Дэвид мрачнеет. Озирается за одно плечо, потом за другое.
— Пошли со мной.
Винс следует за Дэвидом в здание. Час еще ранний, и в фойе никого нет. Стальные двери лифта разъезжаются, они молча поднимаются на шестой этаж, Дэвид старается не встречаться взглядом с Винсом. Винс подавляет зевоту. За последнюю неделю он спал всего несколько часов.
Обшитая дубом приемная маршала безлюдна. Они входят в кабинет Дэвида, он садится за стол, упирается в него разведенными в стороны руками — поза капитуляции или бесконечного количества возможностей, если это не одно и то же.
— Ладно, — говорит Дэвид. — Куда теперь?
— Что?
— Если свидетели вступают в контакт друг с другом, мы перевозим одного из них. Ну и… куда? Сам выбирай. Куда тебе хотелось бы уехать?
— Я не… — Винс смотрит в небольшое окошко. Хмурое утро. Он об этом не думал. Конечно. Почему не дать им перевезти тебя в другое место? Уехать от Прута, Ленни, от того, что велел ему сделать Готти, и просто… исчезнуть. Начать сначала. С чистого листа. Просто сбежать.
Дэвид лезет в ящик стола, достает карту и разворачивает ее на столе между ними.
— Ты как-то говорил, что хочешь открыть свой ресторан? Хорошо. Мы поможем. Выбери город, а мы подыщем помещение.
На карте изображена вся страна, расчерченная венами шоссе и рек, испещренная горами, штаты обведены черным, раскрашены разными цветами, столицы помечены звездочками. В этих знакомых очертаниях есть какое-то утешение. Проводишь пальцем по границам штатов и вспоминаешь мозаику из начальной школы. И теперь то же самое: каждый штат — элемент мозаики, ровные параллельные края Теннеси, прямоугольники в центре страны, причудливые изгибы штатов, граничащих по рекам. В детстве ты вынимал из мозаики маленькую лесистую Флориду и Айдахо и играл ими, как пистолетами. Боже, ты стрелял из Флориды в других детей!
— Гавайи? — подсказывает Дэвид, будто предлагает выпить. — Калифорния?
Винс переводит взгляд с карты на портрет президента Картера — даже четыре года назад в его лице было заметно бремя страха и необходимости выбирать — и принимает решение.
Краткое мгновение иногда способно соединить тебя с твоим временем. Президент Картер смотрит на него в молчаливом согласии. Так оно бывает: живешь себе своей жизнью, но каждые четыре года тебе дают совет, крошечный совет о том, как все должно развиваться дальше. Он и конкретен, и абстрактен подобно черным границам штатов — скромный совет о том, в каком направлении идти. Разумеется, это циничный процесс: ответный, упрощенный, неверно направленный, но черт возьми, каждые четыре года тебя заставляют остановиться и понять, что ты часть чего-то большего. И каждый раз это крошечное гребаное чудо.
Винс касается головы кончиками пальцев и тихо произносит:
— Зачем ты перевез сюда Рея-Прута, Дэвид?
Дэвид отталкивается от стола.
— Винс. Я не могу говорить с тобой об этом.
— Дэвид, он плохой человек…
— Он, вероятно, самый ценный свидетель в стране, Винс.
— Но почему сюда? Обязательно надо было перевозить его сюда?
Дэвид высоко поднимает широкие плечи.
— А чем мы занимаемся, Винс? В программе три тысячи человек, многие из них достаточно неглупы, мы не можем поселить их в Нью-Йорке. Или Детройте. Или Кливленде. Или в любом другом месте, где работает мафия. Значит, вычеркиваем двадцать крупных городов с пригородами. Минус Вегас. И Атлантик-Сити. Что остается? Лексингтон? Де-Мойн? Феникс? Спокан? Ну, скажи. Где, по-твоему, нам найти свалку, Винс? В какой район свозить мусор? Куда нам, по-твоему, отправить такого человека, как он? Куда нам, по-твоему, отправить такого человека, как ты?
Винс заслужил эту издевку.
— Есть и другие?
— Здесь? — Дэвид задумывается, потом пожимает плечами. — Естественно. В любой момент времени здесь могут быть четверо-пятеро. Этот город нам очень подходит. Итальянская диаспора. Недорого. На отшибе. Полно работы в сфере услуг. Офисы федералов. Город достаточно велик, чтобы люди могли в нем раствориться, но не настолько, чтобы можно было нажить себе кучу неприятностей.
Винс задается вопросом, не знаком ли он с одним из них, и начинает думать о подходящих кандидатах: посудомойщик в «Джино», хромой коротышка, который раньше играл в карты у Сэма. Ему вспоминается слово, которое употребил офицер Дюпри, — «призраки».
— Но нельзя же перевозить такого человека, как Рей Скатьери, в этот город, Дэвид. Он преступник.
— Да ты что? — Дэвид вздыхает. — Что же он натворил? Азартные игры? Кража кредитных карт? Продажа наркоты?