Автор: Тина Фолсом
Книга: «Греческий аромат», книга 2
Серия: «Изгнанные с Олимпа»
Год написания: 2011
Жанр: Эротика, Боги, греческие мифы
Возрастное ограничение: 18+
Над переводом работали:
Переводчик: Luminofor, Kassandra37, Nikkole, Anastasiiiia, Юлия Тен
Редактор: Nikolle
Русификация обложки: Poison_Princess
В книге всего: 33 главы+Эпилог
Совместный перевод групп:
https://vk.com/paranormal_love_stories
И для сайта:
Глава 1
— Можете поцеловать невесту!
Дионис смотрел, как его лучший друг, Тритон, бог моряков и мореплавателей, заключает очаровательную Софию в объятия и целует гораздо дольше, чем допустимо на свадьбе, тем более на этой, где собралась половина Олимпа. Если он сожмёт её ещё крепче, белое струящееся платье из чистого шёлка будет загублено, но эти двое ничего не замечали, или их это не заботило.
Даже Дио был впечатлён — светлые волосы и чуть тронутая загаром кожа Тритона контрастировали с длинными тёмными волосам Софии, и хотя влюблённые выглядели как полные противоположности, Дио знал, что они идеально дополняли друг друга.
Зал уже охватила эпидемия многозначительного кашля, прежде чем Тритон — весьма неохотно — оторвался от своей жены и подмигнул Дио. Оказывается, несмотря на то что его дружок, недавно тот ещё бабник, теперь на сто процентов моногамен, он не утратил ни чувства юмора, ни страсти.
По крайней мере, Дионис уверен, что его лучший друг счастлив, несмотря на ту золотую клетку, в которую только что позволил запереть себя смертному священнику. Судя по всему, Тритона всё устраивало. Дио покачал головой и окинул взглядом гостей, вереницей следующих мимо пары, чтобы выразить свои лучшие пожелания. Как шафер, он оставался рядом с Тритоном, испытывая одновременно радость и грусть — радость от понимания, что его друг нашёл свою истинную любовь, и грусть, что сам он теперь не будет его лучшим другом. Теперь ею станет София.
Большой дом Софии украсили к празднику, напрочь позабыв об экономии. Даже на Олимпе это событие вряд ли прошло бы более экстравагантно. Но шикарный особняк, унаследованный ею от тёти, который пришлось превратить в гостиницу, чтобы выплатить налог на наследство, больше подходил для такого рода события. Столовую с потолками под четырнадцать футов освободили от мебели, чтобы вместить всех гостей, присутствующих на церемонии. В соседней комнате, гостиной, по размеру не уступающей бальному залу, ожидал роскошный шведский стол с самыми лучшими деликатесами и не менее соблазнительными официантками. Цветы украшали дом внутри и снаружи, и аромат роз и жасмина окутывал всё здание.
Дио терпеливо наблюдал, как Посейдон и Амфитрита, родители Тритона, обнимают сына и новоиспечённую невестку, сияя от гордости. Даже Орион, сводный брат жениха, вёл себя прилично, пока они пожимали друг другу руки. Кажется, теперь когда Тритон больше не составлял конкуренции в погоне за женским вниманием, Орион не испытывал враждебности по отношению к брату.
Когда подошёл Зевс, Дионис и Тритон одинаково напряглись. В своём дизайнерском смокинге с бриллиантовыми запонками и в итальянских ботинках Зевс выглядел, как плейбой, сошедший со страниц «Джи Кью»: обжигающе горячий, мощный и не старше тридцати пяти. Лёгкая небритость добавляла его образу опасности, которую должна была чувствовать каждая женщина на вечеринке, но не чувствовала — из-за его подавляющего очарования.
Бог богов поздравил новобрачных и поцеловал Софию в щёку. Напряжение Тритона волнами расходилось вокруг, Дио почти физически ощущал проявление собственнического инстинкта друга. Иногда это было мило, но не сейчас. Дио хлопнул Тритона по плечу, предостерегая от опрометчивых действий, хотя он то как раз понимал его слишком хорошо — никчёмный папаша Диониса был широко известен своей страстью к красивым женщинам, и даже присутствие его своенравной жены, Геры, не давало уверенности, что Зевс будет держать руки при себе. Дио просто надеялся, что у Зевса хватит ума не подкатывать к невесте.
Тем не менее Дио чувствовал, что надо направить внимание Зевса в другое русло.
— Зевс. — Он кивнул, поймав взгляд отца. — Вижу ты привёл жену. Очень мило с твоей стороны.
Зевс нахмурился, тем самым подтвердив, что не рад напоминанию о Гере.