—Мама…—Богдан вышел к ней и замер. Он внимательно рассматривал её лицо, пытаясь увидеть в этой женщине ту идеальную мать, с которой прожил всю жизнь.
—Богдан, как дела? Ты так редко заходишь…Как Саша?
И по её лицу, и по его лицу, было понятно, что говорить о бытовых делах сейчас - дичайшая нелепость, Богдан знает слишком много, чтобы закрыть на всё глаза.
—Мам, сдайся.
Елена улыбнулась, элегантно поправила волосы.
—Ты о чём, дорогой мой сыночек?
—Если ты сделаешь чистосердечное признание, то срок будет меньше.
—Нет, сыночек, такое только в кино бывает. Чистосердечное признание лишь подтверждает вину, но мне не в чем сознаваться, я ничего не сделала.
—Куда ты тогда едешь?
—В отпуск, надо же когда-нибудь отдыхать? Верно?
Черная машина остановилась рядом, Елена подкатила к ней чемодан, но от туда вышел не таксист, а полицейский, он показал удостоверение, а его напарник обошел машину и защелкнул наручники на её руках.
—Вы не имеете право! Я должна позвонить адвокату!
—Мама, прошу тебя, остановись сейчас, — разочарованно сказал Греческий.
—Богдан, но я правда ничего не сделала! Ты же веришь мне? Сыночек?
Глава 30. Бумеранг
Когда дверцы камеры захлопнулись за спиной Елены, она прибывала в каком-то анабиозе. Поверить в происходящее женщина была не в состоянии.
Влажный бетонный пол, отвратительные зеленые стены и полумрак - теперь её дом на ближайшие пятнадцать лет.
Всякий раз, когда что-то шло не по её грандиозному плану, а ситуация в которой она оказалась - самый грандиозный провал в её жизни, она злилась до такого состояния, что хотела даже прервать свою жизнь.
Но в этот раз Елена дала себе обещание, что обязательно выйдет отсюда как можно быстрее, у неё была цель, а их она всегда добивается, стены не смогут её остановить.
—Как звать тя? — из тени послышался властный хриплый женский голос.
Елена напрягла зрение и заметила наверху женщину остриженную под мальчика.
—Она че, борзая? — ответил низкий голос из другого угла, напоминающий мужской, там сидела пухлая миниатюрная брюнетка с волосами до плеч.
—Да она у параши хочет дрыхнуть, шконку к параше двигайте, пусть дерьму эти выебоны показывает! — сказала женщина с нижней койки. У неё не было передних зубов, а сальные волосы были собраны в хвост.
Никто не сдвинулся с места, пока хриплая женщина, сидящая наверху, не кивнула.
—Шконку к параше,— властно сказала стриженная, несколько женщин передвинули кровать, стоящую отдельно, к туалету.
—Ботать отказываешься, когда к тебе старшая обращается? — вкрадчиво сказала главная по камере.
—Базар фильтруйте, бабаньки, — сказала Елена.
—По фене ботаешь, а мамке не отвечаешь, блондинистая шлюха? — надменно сказала пухленькая.
—Бевы, ну ка быстро начислили этой барухе хлеборезку, пусть знает своё место.
Со всех темных углов просторной камеры к Елене вышли женщины, их лица перекосило от злости, а глаза горели азартом. В камеру давно не приводили новых людей, получить свежее мясо для них большая удача.
Старшая наблюдала с интересом.
Елена хотела бить их в ответ или хотя бы обороняться, но несколько девушек держали руки и ноги женщины, а другие пинали её ногами.
—Получай, сука!
—Хлеборезку на старшую никто не смеет открывать!
—Тупая шкура.
—Бевы, с неё хватит, — спокойно сказала старшая, — пол испачкаете.
Когда на Елене не осталось живого места, она рыдала, изнывая от боли, её неосторожно кинули на кровать у туалета, с которой она упала прямо в лужу рядом с унитазом.
Глава 31. Семейное гнездо
Месяц спустя