Меня это рассмешило. Защита всем нужна, не только мне. А бабушка словно прочитала мои мысли, продолжила:
— …Ты вот не веришь мне, но я-то знаю, Улечка. У тебя сила хоть и есть, но ты ее не бережёшь. Заглядываешься на парней. Тебе бы подождать чуток.
— Подождать чего, ба?
— Зрелости своей. Тогда у тебя силы аж в три раза больше станет. Ты с ней можешь и лечить людей, и калечить...
Я вздохнула. Все, что мне сейчас было нужно — это сила, которая бы помогла привлечь внимание Антона.
— …В нашем роду Силу надо заслужить, — продолжала баба Шура. — Это особая сила женщины. Не дай бог ты воспользуешься ею до достижения восемнадцатилетия — все, исчезнет у тебя она, останутся только знания. То, что я рассказываю тебе. Но это же совсем не то, внучка.
— И что же это, бабуль, за сила такая?
— Женщины в нашем роду наделялись силой, если хранили девственность до определенного срока. Лишишься ее — и сила твоя исчезнет, перейдёт от тебя к этому мужчине. А вернуть ее ох как сложно будет. Только если этот мужчина полюбит тебя всей душой.
— Сила без знаний? К чему она ему?
— В том то и дело — ни к чему. Эта твоя Сила самое большее сможет его вылечить от какого-либо недуга. А тебе она принесла бы гораздо большее.
Я встала с постели, потянулась, отворачиваясь и зевая. Была ужасно смущена бабушкиными словами про девственность. Сунула ноги в мягкие тапочки из оленьей кожи.
— Не волнуйся за меня, бабуль. Я не собираюсь совершать ничего такого. Вот выйду замуж, тогда... — вздохнула. Представила себя в белом платье, стоящую на поляне, а рядом мой жених. Антон.
— Боюсь я за тебя, Уленька. Вижу, что лежит душа у тебя к этому белобрысому.
Я вскинулась.
— Он что, тебе не нравится? Но почему, ба? Он же внук твоей подруги.
Бабушка покачала головой.
— Неровня он тебе. Слабый. Не твой человек.
Я фыркнула. Слабый. Ничего себе, у Антохи мышцы как канаты под кожей переливаются, а бабушка «слабый». Сегодня же вечером попрошу ее погадать мне, коли она не разрешает это делать самой.
Умывшись и причесавшись, я прошла в кухню. На столе стояло блюдо с горкой блинов, горшочек с мёдом и банка сметаны. Бабушка уже хлопотала около плиты.
Несмотря на наш не очень приятный разговор, настроение было прекрасное. Я видела за окном опалённый солнцем луг, окружавшие его сосны и глубокое голубое небо без единого облачка. И чувствовала себя также — безоблачно счастливо. Вечером мы с Антоном собирались пойти на реку ловить рыбу. Вдвоём. От предвкушения свидания с парнем у меня приятно ныло внизу живота.
Они стояли у ворот, дожидаясь автобуса. Было грустно расставаться. Все-таки всю жизнь вместе, да и два года армейской службы — это не шутка.
— Я остаюсь, Ванька, можешь даже не уговаривать. У меня Маринка здесь, мама... — Макс перекинул свой вещмешок на другое плечо. — Да не парься, приеду я к тебе в отпуск. Обустройся и зови. И самое главное — построй баньку.
Иван глянул на часы.
— Ох ты, черт, бежать уже надо. Мамка на вокзале ждёт.
— Ну, бывай, — Максим раскрыл ему объятия.
Интересно, как это будет — жить вдали от своего самого близкого друга, что был ему роднее брата, которого у Макса не было. Вместе ходили и в ясли, и в детский сад, и в школу. Да даже в армии служили в одной роте. Стояли плечо к плечу во время различных спецопераций. И зачастую вместе доставалось им от разъяренной нелегально митингующей толпы. И с каждым годом дружеские узы парней становились все крепче.
На прощание Максим дал другу слово, что как только они с Маринкой сыграют свадьбу, то сразу же приедут к нему в таежные угодья, чтобы провести медовый месяц.
Парень улыбнулся своим мыслям. Полез в карман за пачкой денег — поедет на такси.
Макс уже представлял, как распахнутся от изумления глаза его девушки, когда увидит его на пороге. Ну а позже, конечно же, к маме.
Остановился около цветочного киоска. Долго выбирал розы. Дорогие, зараза. Хотелось что-то шикарное, чтобы поразить девчонку. Наконец-то, заплатив за огромный букет ярко-алых роз, он окинул себя взглядом в витрине и остался доволен — форма сидела как влитая.
Уже войдя в подъезд, Макс остановился. Черт, сейчас ещё даже не вечер. Может, Маринки и дома нет. Парень знал, что она работает два дня через два в каком-то магазинчике. Значит, придётся ждать ее на лестничной клетке.