Черт побери.
Он зашел в тупик и сам оказался в ловушке. Грегор никак не мог развернуться и убежать отсюда, чтобы охотники его не увидели. Возможно, судьба улыбнется ему, и дверь перед ним откроется. Он потянулся, чтобы проверить это, и звук запертой двери, гремящей от его попыток открыть ее, звучал достаточно громко, чтобы разбудить мертвых.
Черт.
Сбоку маячил металлический мусорный бак, и он почувствовал себя трусом, нырнув за него. Ему бы хотелось встретиться с охотниками лицом к лицу, показать им, что он может сделать, но пока кровь продолжает сочиться из его плоти, ничего не докажешь.
Звук преследующих его ног донесся до него, когда он присел на корточки сбоку от мусорного контейнера. Грегор поморщился, прижимаясь раненным плечом к стене и ожидая.
— Куда, черт возьми, делся этот ублюдок? Клянусь, он был прямо перед нами.
Нить разочарованного гнева пробежала по рычащему голосу, и это дало Грегору надежду, что его укрытие останется незамеченным. Его братья должны быть предупреждены, что в городе есть охотники на драконов, и он не смог бы доставить предупреждение, если умрет. Головокружение подсказывало ему, что адреналин, подпитывающий его бегство от них, быстро заканчивается, и было бы глупо вступать в бой с охотниками. Он оправится от раны в плече, но не настолько быстро, чтобы пережить дальнейшие повреждения. И Грегор был уверен, что в их арсенале оружия больше, чем стрелы, и все, что им потребуется – воткнуть кованый клинок дракону в сердце, и он не проживет достаточно долго, чтобы проклясть их за убийство.
— Господи, Нэш, какая разница, куда он делся. Мы должны убраться отсюда, пока не появились копы и не захотели узнать, почему мы прячемся в переулках, вооруженные до зубов. Я не могу попасться за нарушение моего условно-досрочного освобождения.
Человек говорил немного плаксивым тоном, и было очевидно, что Нэш был лидером этой веселой группы охотников.
— Кто устроил твое досрочное освобождение? Он должен быть поблизости. Я знаю, что попал в него, и он не мог уйти далеко, если ранен, — этот Нэш был похож на собаку с костью, и Грегор напрягся, ожидая, каким будет их следующий шаг.
— Нэш, будь благоразумным. Пит прав, если копы найдут нас, мы окажемся в глубоком дерьме. У меня есть неоплаченный ордер, и я уверен, что у тебя тоже. Мы ранили его и можем вернуться днем безоружными и поискать его. Мы не можем ничего делать в темноте, если не хотим, чтобы нас поймали. Я уверен, что мы уже испытываем удачу.
— Я думал, мы охотники на драконов, а не кучка нытиков, боящихся тюрьмы, — разочарование Нэша в товарищах было ощутимо, но Грегор также слышал в его голосе крайнюю покорность. Он немного осел у стены. — Хорошо, завтра его поищем, но, если мы его потеряли, ты будешь объяснить это Джерарду.
Топот сапог по мостовой просигналил их удалении от переулка. Это тоже было хорошо, потому что Грегор не знал, как долго он будет оставаться в сознании. В раненом плече появилось зудящее ощущение, которое сигнализировало о том, что рана уже заживает. Его кровь пополнится, но это займет время. Он был в безопасности, по крайней мере на данный момент. Ему понадобилось несколько минут, чтобы отдохнуть и собраться с силами, чтобы вернуться домой.
***
Элли Мериленд вытерла руки о длинное шерстяное платье, которое на ней было, и прошлась по нему руками. Платье было сшито из коричневого грубого материала и не соответствовало ярким цветам, которые она обычно носила. Она была в лесу, окруженная нависшими деревьями, а не в своей квартире, где была в последний раз.
Должно быть, это сон.
Шерсть ее платья, ощущение ветерка, ласкающего ее щеки, казались такими реальными, что это было почти как воспоминание. Даже корзина, зажатая под мышкой, казалась твердой. Она расслабилась и решила посмотреть, куда приведет ее этот сон.
Элли наклонилась ближе к земле, сорвала странное растение и засунула его в корзину. Растение было лекарственным и, как и многие другие растения, лежало в корзине. Она потянулась за другим и, задыхаясь, отдернула руку, когда заметила что-то красное и блестящее на окружающих ее листьях.
Это не может быть кровь, не так ли?
С дрожащей рукой, она протянула руку и коснулась красной жидкости на листьях одного растения. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это кровь, но откуда она взялась? Она еще не засохла.
У нее возникло искушение встать и притвориться, что она ее не видела.
Это кровь животного, вот и все.
Даже если бы это было животное, если бы оно все еще было живо и тяжело ранено, было бы жестоко позволить ему продолжать страдать, пока, наконец, не истечет кровью из ран.
— Что, если это не так? — Ее голос прорезал тишину вокруг нее. Если это не животное, то она целительница и пойдет против всего, чему ее учили, если не найдет раненого и не поможет ему.
Элли встала, опустив глаза на землю, и пошла по тропе. Осторожность давила на нее с каждым шагом. Если ее ждала опасность, она хотела быть готовой бежать.
Впервые она заметила, как безмолвен лес вокруг нее, как будто все существа, живущие здесь, затаили дыхание в ожидании того, что будет дальше. Когда она двинулась вперед, ветка хрустнула у нее под ногой, и сердце ее заколотилось в ушах.
Кровавый след становился все заметнее, а пятна – все больше. Каким бы ни был источник, он должен быть большим, чтобы все еще быть живым после потери такого количества крови. Маленькое животное могло бы умереть, и она на мгновение остановилась. Что, если это было гораздо большее животное, как волк или медведь? Раненое животное было бы вдвойне опасно, и у нее не было с собой оружия. Корзина, прижатая к ее боку, ничего не сделает против разъяренного животного.
Ее шаги замедлились, и она медленно двинулась вперед. Элли надеялась, что это было большое животное, потому что, если это не так, это означало, что здесь, в лесу, был ранен человек. Она была достаточно близко к своей деревне, чтобы это мог быть кто-то, кого знала, и она не могла оставить его здесь истекать кровью до смерти.
Элли подняла глаза и застыла на месте. Источником крови было не животное, а крупный мужчина, который упал на дерево. Желание броситься к нему боролось с необходимостью быть осторожной. Он был человеком, которого она не знала, и жизнь научила ее остерегаться незнакомых людей.
Она сделала шаг назад, думая о том, как действовать. Листья шелестели так тихо, что он не мог бы ничего услышать, кроме этого звука. Его голова повернулась к ней, и напряженные серые глаза встретились с ее. Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но из него вырвался лишь слабый дребезжащий звук.
Элли выпрямилась в постели, ее сердце колотилось, а руки сжимали простыни. Она моргнула несколько раз и покачала головой, избавляясь от остатков сна. Элли была в своей спальне, и когда плюхнулась обратно на подушку, задалась вопросом, что, черт возьми, вытащило ее из сна. Что бы это ни было, время было неудачным, так как она была выброшена из него, когда все должно было стать интересным. Элли закрыла глаза на секунду, надеясь, что сможет быстро вернуть сон, но реальность вторглась, и она не собиралась снова засыпать в ближайшее время. Черт. Ей хотелось знать, кто этот сексуальный мужчина.
Она снова села и подвинулась к краю кровати. Ее пальцы слегка подогнулись, когда она опустилась на холодный пол своей спальни. Элли встала и натянула халат, не зажигая света. Она жила в этой квартире последние четыре года, со дня смерти мужа, Йена. Элли могла ориентироваться в темноте, и сейчас ей нужен был ромашковый чай, который, как она знала, был в подсобке ее магазина, который находился на первом этаже.