Одной рукой она уперлась в стену и пошла по коридору к лестнице, которая вела ее туда, где она вела свой бизнес. В маленьком оккультном магазинчике было тихо и темно, и она не потрудилась включить свет в витрине. Снаружи было достаточно света от уличного фонаря, чтобы могла видеть, куда идет. Чай не хранился в передней части магазина, он был в маленькой гостиной за занавеской из бисера, где она проводила частные чтения.
Занавеска за спиной захлопнулась, и она потянулась к стене, чтобы включить свет. Осколки боли прошли сквозь ее глаза, когда она сжала их. Свет был слишком ярким, и Элли осторожно приоткрыла их, ожидая, пока они приспособятся.
Чай был в буфете на другой стороне комнаты, и, когда она сделала шаг вперед, ее тело на мгновение застыло. Отчетливый гул голосов, доносящийся со стороны кладовки в задней части ее магазина. Что за чертовщина?
Она посмотрела на запястье, но на ней не было часов. Было уже поздно, так как она ложилась спать только после одиннадцати, и была уверена, что проспала некоторое время, прежде чем ей приснился сон.
Могло ли это быть тем, что выбросило ее из сна? Был ли кто-то в переулке за магазином и издавал ли он шум, который проник в туман сна, в котором она находилась? Элли закрыла глаза на секунду, пытаясь вспомнить последние остатки сна, чтобы увидеть, не случилось ли чего-нибудь, что могло бы это сделать. Она вспомнила, что мужчина пытался заговорить, но голос его не звучал. Дребезжащий звук.
Она встала в арке, отделявшей ее читальный зал от кладовой. Ее взгляд метнулся к двери в задней части дома. Она вела в переулок за магазином. Было ли это источником грохота во сне? Сделал ли кто-нибудь что-нибудь с ним, и обсуждали ли они снаружи, как действовать?
Засов на двери был все еще надежно заперт, и не было никаких признаков того, что кто-то пытался проникнуть внутрь. Не двигаясь, прислушалась, чтобы что-нибудь услышать. Она не знала, что будет делать, если что-то услышит. У нее не было сотового телефона, и телефон магазина был у витрины. Если кто-то ворвется через заднюю дверь, сможет ли она вовремя подойти к телефону и позвать на помощь?
— Ради всего святого! — Ее голос прорезал тишину в подсобке и вернул ее к реальности. Никто бы не ворвался в дверь, и только потому, что она могла слышать голоса, это ничего не значило.
Она отвернулась, чтобы снова заварить чай, но что-то в двери, нависшей над ней, не отпускало ее. Она не могла заснуть, если не была уверена, что снаружи ничего нет.
Элли огляделась, чтобы посмотреть, не может ли использовать что-нибудь в качестве оружия, на всякий случай. К сожалению, в подсобке не было ничего даже отдаленно опасного. Ничего, чем можно было испугать преступника.
Под рукой была только метла, прислоненная к стене у двери.
О, это действительно пугает. Она все равно взяла ее. Это должно было сработать. На мгновение Элли надеялась, что если там и есть что-то, то это не более страшное, чем крыса. Метла определенно напугает крысу.
С самодельным оружием в руке подошла к задней двери и глубоко вздохнула. Как она могла быть уверена, что слышит голоса? Может быть, ветер, дребезжащий в окнах, разбудил ее от странного сна. Сон был настолько ярким, что это могло быть то, что заставляло ее так нервничать, заставляя думать, что она слышала голоса, которых, вероятно, не было. Она должна просто убрать метлу и вернуться к приготовлению чая.
Элли на мгновение заколебалась. Она не пошла бы заваривать чай или ложиться спать. В этот момент у нее было мало шансов заснуть. По крайней мере, пока она не будет уверена. За дверью ничего не было, она была уверена, но пока не посмотрит и не подтвердит это, ей не удастся сомкнуть глаз.
Дрожащей рукой она потянулась к засову на двери. Теперь, когда решила посмотреть, ее сердце снова колотилось. Рукоятка метлы впилась в ладонь левой руки.
— Господи, Элли, когда ты успела стать такой мышкой? — Ее голос был невнятным, и она медленно вздохнула, как только ее слова притихли. Она могла бы это сделать. Элли была независимой женщиной, жила сама по себе. Это был не ее выбор, но и у Йена не было выбора оставлять ее одну. Покачав головой, она отогнала мысли о своем покойном муже. — Хватит тянуть время.
Спокойствие овладело ею, она ослабила хватку на метле и поставила ее рядом с дверью. В любом случае, это было глупое оружие, и она будет чувствовать себя глупо, держа его, когда откроет дверь и обнаружит, что там нет ничего, кроме старого мусорного контейнера.
Одним движением руки она щелкнула засовом, отпирая дверь.
— Сейчас или никогда, — ради сна, который она могла бы получить сегодня, ей нужно быть уверенной, поэтому Элли резко открыла дверь, и ее встретила чернильная тьма. Она забыла, как темно было в переулке за ее магазином. Если бы кто-то был глуп, пытаясь проникнуть внутрь, он не смог бы найти дверь без света.
Потянувшись влево, она щелкнула выключателем, который включал свет за дверью, полностью ожидая увидеть только пустой переулок и мусорный бак. Потрясенный вздох вырвался из ее горла, когда она увидела, что за ее магазином было больше, чем просто мусорный бак.
Большой мужчина упал между мусорным баком и кирпичной стеной, и на мгновение кровь, хлынувшая по ее венам, вызвала ревущий звук в ее ушах. Он выглядел точно так же, как мужчина, которого она видела во сне, но это было невозможно.
Он медленно повернул голову, и она сжала дверную ручку, покачнувшись на мгновение. Это был он. Мужчина из ее сна. Те же серые глаза, что она видела во сне, смотрели на нее и сейчас. Его глаза встретились с ней, и Элли не могла пошевелиться, не могла говорить, не могла думать.
— Помоги мне.
2
Грегор почувствовал облегчение, как только услышал, что дверь открылась, и увидел, что зажегся свет. Он был настолько ярким, что его глазам потребовалось мгновение, чтобы приспособиться к свету, проведя целую вечность в темноте. Все, что он мог видеть, это силуэт женщины в дверном проеме. Слава Богу, это женщина. Он был уверен, что охотники, преследующие его, были группой мужчин, и не было никаких признаков того, что среди них были женщины. Если повезет, ее появление означает, что он выберется из этого переулка и исчезнет из виду. Грегор был все еще уязвим, сидя здесь раненый, и, если люди вернутся, свет позволит им точно увидеть, где он находится. Было бы лучше, исчезнуть из переулка раньше, чем позже.
— Помоги мне. — Он сделал все возможное, чтобы его голос был мягким и тихим. Не было смысла отпугивать ее, пока он не убедил ее впустить его в здание.
— Вы ранены? — Ее голос зазвучал над ним и шевельнул волосы на затылке.
Мягкий, женственный тон со слегка хриплыми нотками был похож на теплую руку, поглаживающую его кожу. Он только однажды в жизни испытал такую же реакцию на женский голос. На секунду у него перехватило дыхание, когда он вспомнил ее. Но это не могла быть она. Это было невозможно, не после стольких лет.
— Вы можете говорить?
Сидя здесь, глядя на нее, он не достигнет того, что ему нужно. Грегор пытался понять, что сказать, но ничего не получалось. Пока она была просто силуэтом и голосом, он мог притворяться, что она вернувшаяся к нему Элеонора.