Рикман быстро сглотнул и сделал несколько шагов назад.
— Позвони ей. Поговори с ней. Может, если она поговорит с тобой, то передумает.
— Иди. — Грегор держался твёрдо, и его слуга, должно быть, сообразил, что лучше незамедлительно отступить. Выходя из комнаты, он обошёл Грегора и направился к двери. Как только его слуга покинул кухню, Грегор, шатаясь, подошёл к одному из стульев за кухонным столом и опустился на него. Тяжесть, давившая на него, была теперь так сильна, что он больше не мог держать себя в руках.
Грегор наклонился вперёд, уткнувшись головой в ладони. Как он мог не предвидеть такого исхода? Это случилось раньше, в последний раз, когда он любил Элли. Что заставило его думать, что её неспособность принять то, кем он был в прошлом, предотвратит такой же исход в настоящем?
Он сидел так долгое время. Крошечное зернышко надежды, всё ещё живущее в нём говорило Грегору, что, возможно, он ошибался. Возможно, уход девушки был лишь временным и, возможно, ей нужно время, чтобы смириться с тем, кем он был, прежде чем она вернётся.
Мобильный телефон, лежащий в кармане, давил на бедро. Грегор вытащил его и положил на стол, а затем долго смотрел на него, как будто в нём были ответы на все вопросы. Грегор не очень надеялся, что Элли передумает, если позвонит ей, как советовал Рикман. Но он должен был знать, что это конец. Ему нужно было знать, проживёт ли он благословенно короткий остаток своей жизни, прежде чем сойдёт с ума без нее.
Чувство страха в животе отказывалось уходить, когда он набрал её номер и прислушался к звонку. Каждый гудок был похож на предсмертный звон, пока голос Элли не раздался по телефону.
— Грегор.
Всё, что она сказала, было его имя, и он знал, что всё кончено. В девичьем тоне было что-то, что передавало глубокую печаль и сожаление, и он без сомнения знал, что потерял её. Грегору не нужно было спрашивать девушку почему; ему было очевидно, что она не может быть с ним из-за того, кем он являлся.
— Ты в безопасности?
Наступила долгая пауза, как будто она не понимала, его вопроса. Возможно, Элли думала, что он будет требовать ответов, давить на неё, умолять вернуться. Но Грегор не стал бы делать ничего из этого. Она приняла решение, хотя это причинило ему сильную боль, но это было её право выбора быть с ним или нет. Наконец, спустя столетия, он понял, что не может взять желаемое — это должно быть свободно дано ему.
— Да. Грегор я…
— Тебе не нужно ничего говорить. Я понимаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива и в безопасности. И если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне.
Грегор зажмурил глаза, когда услышал на другом конце телефона приглушенное рыдание. Агония пронзила его, более болезненная, чем стрела охотника, пронзившая прошлой ночью. Линия на другом конце оборвалась, и он медленно отвёл телефон от уха и отложил его в сторону.
Сколько он там просидел, не знал. После того резкого всплеска боли, когда он без сомнения понял, что она никогда не полюбит его, последовало онемение.
Позади него послышались шаги, и он понял, что Рикман и его братья стоят у него за спиной.
— Грегор, — голос Ижака был полон грусти и понимания. Грегор был уверен, что Рикман рассказал ему о случившемся.
Грегор встал и прошёл мимо них. Он не мог смотреть на Рикмана, потому что, если бы он это сделал, гнев заменил бы онемение, и никто не знал, что он сделает с мужчиной теперь, когда Элли была потеряна для него навсегда.
— Ты хотя бы позвонил ей? — Рикман не знал, когда стоит держать рот на замке, и когда Грегор поднял на него взгляд, он сглотнул и сделал шаг назад, так что Ижак оказался перед ним.
— Она не вернётся, — и с этими словами Грегор ушёл, поднялся по лестнице в свою спальню. Онемение, которое он чувствовал ранее, прошло, и оно сменилось такой глубокой болью, что у него перехватило дыхание. Как он мог потерять Элли, едва только нашёл её?
Единственное утешение, которое мужчина мог себе предложить — это проклятие, которое вскоре полностью заберёт его, и братья будут вынуждены подарить ему смерть. По крайней мере, ему не придётся повторять эту болезненную картину в третий раз.
***
Когда Элли прервала разговор, у неё вырвался ещё один всхлип. Когда Рикман высадил её в мотеле прошлой ночью, она была уверена, что поступила правильно. Услышав голос Грегора, Элли снова почувствовала прилив боли. Что она натворила?
Было бы лучше, если бы он попытался убедить её вернуться, по крайней мере, тогда она могла бы назвать аргумент, чтобы убедить их обоих в том, что им не было бы хорошо вместе. Но Грегор этого не сделал. Он только спросил, в безопасности ли она, как будто это всё, что его волнует.
С ее ресниц упала слеза, девушка тяжело сглотнула и медленно выдохнула. Элли приняла решение, и ей придётся его придерживаться. Она не могла потерять Грегора совсем.
Но разве отталкивание его не то же самое?
Она проигнорировала тихий голосок, который хотел заговорить у неё в голове с того момента, как вышла из дома Грегора. Погрязнув в нищете в незнакомой комнате мотеля, Элли не смогла вернуться к нормальной жизни, собрала сумочку и направилась к двери. Ей нужно было знать, в каком состоянии её магазин. Она уже говорила по телефону со своей страховой компанией, но ей нужно было самой посмотреть на состояние своего детища.
Девушка потянулась к дверной ручке, и на неё накатило чувство, твердившее ей не покидать пределы этой комнаты. Открыв дверь, Элли проигнорировала его. Ей нужно чем-то заняться, сидение в номере не поможет. Одна вещь, которой её научила смерть мужа, это то, что если она будет достаточно занята, то сможет зациклиться на своей печали.
К счастью месторасположение отеля, находилось в двадцати минутах ходьбы от её магазина. Это было похоже на целую жизнь с мыслями о Грегоре, кружащимися в голове. Ровный ритм ног Элли на тротуаре, казалось, только усиливал мысли, крутившиеся в её разуме. В холодном свете дня необходимость уйти от него не казалась такой уж насущной. И будучи честной с собой, она признала, что скучала по нему. Элли хотела почувствовать его сильные руки вокруг себя, направляясь в свой магазин, чтобы увидеть, как много разрушений учинил пожар прошлой ночью.
Она выпрямила спину. На этот раз Элли была сама по себе. Любовь была чем-то, что она не могла себе позволить, потому что, в конце концов, это привело к потерям и боли. Не было места, чтобы позволить себе расслабиться, если она собиралась двигаться дальше.
Когда она добралась до места, её сердце упало глубоко в живот. Книги, которые она хранила, гарантировали, что дом сгорит дотла. Хотя пожарные не дали пожару распространиться на соседние здания, они ничего не могли сделать, чтобы спасти её магазин. Когда страховой агент сказал Элли, что это место было полностью уничтожено, небольшая часть её надеялась, что они ошиблись. Теперь она видела, что это не так. Весь магазин был обгоревшей шелухой и квартира чуть выше.
Она отвернулась и содрогнулась. Что бы случилось, если бы не сработала сигнализация? Они с Грегором наверняка погибли бы внутри.
Элли тяжело сглотнула, когда комок застрял в горле. Она не заплачет, не здесь, посреди тротуара. Элли попыталась сказать себе, что это просто магазин, что его можно перестроить или купить другой, как только всё будет улажено со страховкой. Ничего из этого не помогло. Это место было не просто магазином, это был её дом, её убежище, когда она в нём больше всего нуждалась. Сосредоточенность на развитии бизнеса помогла ей двигаться вперёд, день за днем, шаг за шагом после утраты Йена. Теперь это прошло, и Элли чувствовала себя одинокой и брошенной на произвол судьбы.