Тебе не обязательно быть одной.
Она оттолкнула этот голос в сторону. Вернуться к Грегору, потому что она чувствовала себя потерянной, было несправедливо по отношению к ним.
Это не потому, что ты чувствуешь себя потерянной, это потому, что ты любишь его.
Если бы Элли не шла по тротуару средь бела дня, то закричала бы вслух: «Заткнись!». Да, она заботилась о Грегоре, иначе бы не боялась, что он может пострадать, но назвать это любовью было слишком сложно.
Её шаги замедлились. Она знала, что лжёт самой себе. Элли была глубоко влюблена в мужчину, но это только усугубило ситуацию. Она едва пережила смерть Йена, если что-то случится с Грегором — это её прикончит.
Она стояла посреди тротуара и смотрела прямо перед собой. Элли не знала, что делать. Её сердце велело ей вернуться к нему, сказать, что она сожалеет. Что любит его. Может, теперь, когда охотники мертвы, он будет в безопасности. Она не представляла, что в мире так много профессиональных охотников на драконов.
Кто-то толкнул её на тротуаре, отвлекая от мыслей. Как долго она стояла там, глядя в пространство, и её мысли кружились в голове? Это не имело значения. Не похоже, чтобы ей суждено быть где-то ещё, кроме одинокой комнаты в мотеле. Элли пошла по улице в сторону мотеля. Волосы встали дыбом на затылке, и она потерла их. Внезапное болезненное чувство поднялось внутри неё, и каждый инстинкт говорил ей бежать и прятаться.
Быстрый взгляд за спину показал, что там никого не было, но девушка не могла игнорировать это чувство. Был ли это пожар прошлой ночи, было ли это знание того, что такое Грегор, или это сочетание всего, через что она прошла за последние двадцать четыре часа, что заставляло её чувствовать себя так? Элли не знала, что это было, но не могла игнорировать чувство, что она в опасности.
Поспешными шагами она быстро пошла по тротуару прочь от разрушенного прошлого к новому и неопределенному будущему. Элли до сих пор понятия не имела, что будет делать со своей жизнью, будет ли она перестраиваться или двигаться дальше, но у неё будет достаточно времени подумать об этом, когда она окажется вне улиц и в безопасности. Это чувство преследования не исчезло, на самом деле интенсивность возросла.
Оглянувшись, Элли снова никого не увидела, но это не успокоило её. Только потому, что она никого не видела, не значило, что её не преследуют. Она может быть на пороге предчувствия, которое покажет больше. Или это может означать, что опасность приближается, и ей нужно остерегаться. Дар Элли не был надёжным или предсказуемым, когда дело касалось её самой, но она узнала, что чувство и интуиция, возникающие у неё, никогда не ошибались.
Мотель, в котором девушка остановилась, появился в поле зрения, но она, отнюдь не почувствовав облегчения, вид его только ускорил её шаги. Она ослабит бдительность, как только окажется в своей комнате, и ни на секунду раньше. Элли достала ключ от номера из сумочки, проклиная нежелание мотеля использовать технологию карточек-ключей. Её пальцы сжались вокруг ручки, и дрожащей рукой она попыталась вставить ключ в замок. Через несколько секунд ключ скользнул в отверстие, и она повернула его, отпирая дверь. Элли протолкнулась в комнату, вытащила ключ и захлопнула дверь. Она облокотилась на неё на мгновение, наслаждаясь ощущением безопасности.
Медленный вздох вырвался у девушки, когда она повернулась, чтобы закрыть засов. Стук её сердца утих, и чувство страха покинуло, как будто это был дым, унесённый сильным ветром. Элли подошла к кровати и опустилась на неё. Что она собиралась делать теперь, когда осталась одна?
Находясь в тишине комнаты, Элли почувствовала сожаление. Должна ли она была остаться в доме, чтобы поговорить с Грегором о том, как она боялась, что с ним что-то случится? Сказал бы он что-нибудь, что успокоило бы этот страх?
Теперь у неё не было ничего, кроме одежды на ней и содержимого сумочки. Ни магазина, ни средств к существованию, ничего. Но это было не так больно, как отсутствие любимого мужчины. Чувство, что она совершила ошибку, боролось со страхом, находившимся внутри неё.
Элли закрыла глаза и попыталась вызвать в воображении чувство, которое у неё было прошлой ночью, тот костяной глубокий страх, который мучил её с того момента, как Грегор покинул дом, пока не вернулся невредимым. Но чувство отказывалось приходить. Вместо того чтобы вспоминать образы прошлой ночи, она воспроизводила вспышки воспоминаний о прошедших неделях до прошлой ночи. Всё, что Элли видела в своём воображении, это время, которое она провела с Грегором, любя его. Неужели она действительно хотела вернуться к бесплодному существованию, какой была её жизнь до того, как он вошёл в неё?
Много лет она говорила себе, что счастлива, и была счастлива. У неё была работа, клиенты и несколько друзей, но в сердце зияла дыра, которую не могла заполнить никакая работа. Теперь эта дыра присутствовала внутри неё, и Элли знала, что будет носить её всю оставшуюся жизнь, если хотя бы не попытается наладить отношения с Грегором. Она могла признаться себе, что боялась за него из-за любви к нему.
Признаться в этом самой себе было всё равно, что снять груз с плеч, и девушка почувствовала себя легче, жизнерадостнее.
Она посмотрела на свой телефон и подумала о том, чтобы позвонить ему, попросить его немедленно послать за ней Рикмана, но колебалась. Это осознание её чувств было слишком новым, и Элли не была уверена, что доверяет ему. Страх заставил её бежать из дома Грегора. Неужели страх одиночества побуждал её вернуться?
Элли так не думала, но ей хотелось потратить время, чтобы это новое откровение поселилось в ней. Ещё несколько часов, чтобы убедиться, что никто не пострадает, и если бы она была уверена, что хочет жить с Грегором, она пошла бы к нему и умоляла простить её за то, что оставила его ночью, как трусиха.
Элли порылась в сумочке, ища мелочь, чтобы взять выпивку из автомата, стоявшего у её двери. Убедившись, что ей хватит монет, она подошла к двери и отперла её. Когда Элли открыла её, чувство опасности пришло к ней, но слишком поздно.
Габриэль Нэш стоял по другую сторону двери с акульей улыбкой на губах.
— Привет, Элли.
Угроза в его голосе соответствовала только угрозе пистолета, который он направил на неё.
15
Оцепенение, охватившее Грегора ранее после ухода Элли, медленно таяло, когда перспектива жизни без неё ударила в него. Много веков назад, когда она умерла, и он был проклят, Грегор думал, что это худшее, что могло случиться с ним. Он ошибался. Найти свою пару, влюбиться в неё и снова потерять — худшее, что могло с ним произойти. Единственным светом в конце туннеля было осознание того, что ему не придётся проходить через это снова. Его братья не позволят ему выжить, когда проклятие вступит в силу.
— Ты собираешься сидеть и хандрить перед окном?
Грегор не удосужился отвернуться от своего места у окна, когда Ижак заговорил позади него. Он не знал, сколько времени прошло со звонка Элли, но его брат мудро оставил его одного в своей комнате. Казалось бы, эта мудрость исчезла.