— Уходи, — прозвучал монотонный голос Грегора, когда он невидящим взглядом смотрел прямо перед собой. Если он не посмотрит на брата, то тот уйдёт и оставит его наедине с горем.
— Нет. Я никуда не собираюсь уходить. Ты не можешь так просто сдаться. Твоя жизнь зависит от борьбы за её возвращение. — Ижак подошёл к нему и положил руку ему на плечо. Грегор отмахнулся от него. Он не хотел говорить об этом, не хотел вновь переживать боль от ухода Элли. Почему, чёрт возьми, его брат не мог оставить его в покое, пока не пришло время его усыпить.
— Ты не мог бы отвалить? — Он всё равно не смотрел на Ижака. Под всей этой болью внутри него рос гнев, и, если брат толкнёт его слишком сильно, он выплеснется наружу.
— Нет, не собираюсь. Ты не можешь просто свернуться калачиком в углу и ждать смерти.
Что-то внутри Грегора щёлкнуло, и он с рычанием повернулся к брату.
— Неужели ты не понимаешь? Больше не за что бороться! Она ушла! Она бросила меня! Она увидела, кто я такой, и не смогла с этим справиться. Элли не хочет меня и почему я должен быть настолько глуп, чтобы продолжать настаивать, когда ответ никогда не изменится.
Ижак на секунду поморщился, но потом выпрямился, как бы укрепляя решимость.
— А знаешь, что сделала женщина, которую я любил, когда узнала, что я дракон? Она подстрелила меня. Я думал, что не смогу вернуться после этого, и решил, что лучше всего свернуться калачиком и умереть. Но я не мог этого сделать, потому что мы любили и нуждались друг в друге. Уверен, Элли тебя любит.
Грегор покачал головой.
— Если бы она любила меня, то не оставила бы. Я не настолько жажду наказания, чтобы в третий раз открыть себя для отказа. А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое.
— Так ты уверен, что она ушла, потому что ты дракон? Она тебе это сказала?
Почему брат не мог просто исчезнуть и позволить ему погрязнуть в своих страданиях? Всё, чего хотел сейчас Грегор, это чтобы его оставили в покое, пока безумие не овладеет им, и ему не наступит время умереть. Поэтому он проигнорировал брата, но должен был знать, что это бессмысленно, потому что Ижак намеревался заставить его вести бессмысленную дискуссию.
— Ну, она сказала тебе, что не хочет быть с тобой, потому что ты дракон?
— Нет, она не сказала, что это потому, что я дракон, но я знаю, что причина в этом. — Мускулы напряглись на челюсти Грегора. Ижак, должно быть, туповат, раз не знает, почему она ушла. Разве может быть ещё какая-нибудь причина?
— А тебе не приходило в голову, что Элли ушла прошлой ночью, потому что её переполнял страх? — Ижак обошёл вокруг, чтобы сесть в кресло напротив него. Грегор действительно увидел его впервые с тех пор, как тот вошёл в комнату. На лице брата было выражение понимания, и в его глазах Грегор видел стальную решимость. Брат не оставит его в покое, пока всё не выскажет, поэтому Грегор вздохнул.
— О чём ты говоришь? Чего она должна бояться? Она знает, что я никогда не причиню ей вреда. Я превратился в дракона перед ней, и она была в безопасности.
— Она не боится тебя, она боится за тебя.
Боится за него?
— О чём ты говоришь?
Ижак посмотрел на него, и на лице его появилось недоверие.
— Ты не говорил с Рикманом о том, почему она ушла?
— Он сказал мне, что она ушла, и это всё, что мне нужно знать.
— Ты идиот. Думаю, это хорошо, что я тогда поговорил с Рикманом, не так ли? Он сказал мне, что она очень расстроена из-за охотников и боится, что они убьют тебя.
Может быть, поэтому она и ушла? Боялась потерять его, а не отвергала того, кем он был?
— Но мы убили охотников прошлой ночью. Она ушла, когда я вернулся.
— Рикман сказал, что она боялась, что придут ещё. Есть ли какая-то причина, по которой ты можешь подумать, что заставило бы её бояться того, что с тобой происходит, что она предпочла бы уйти от тебя, чем остаться с угрозой охотников, причиняющих тебе боль?
Ответ пришёл к Грегору в мгновение ока, и когда это произошло, уход Элли имел гораздо больший смысл.
— Элли уже была замужем, и её мужа убили. Я уверен, что она боится пережить что-то подобное снова. Я всё ещё не вижу смысла в этой дискуссии. Не имеет значения, почему она ушла. Факт остаётся фактом — Элли нет.
Ижак закатил глаза.
— Ты любишь её?
Верхняя губа Грегора искривилась в оскале.
— Конечно, я люблю её. Думаешь, я почувствовал бы себя так, будто нож вонзился мне в сердце, когда узнал, что она ушла, если бы не любил?
— Тогда почему ты готов свернуться калачиком и умереть? — Голос Ижака возрос на несколько децибелов и с ним нрав Грегора.
— Чего ты от меня хочешь? Разве ты не понимаешь? Она не хочет меня. Она не любит меня. Какой смысл делать что-либо, кроме как свернуться калачиком и умереть, когда у меня над головой висит проклятие, и я всё равно умру. Я мог бы сидеть здесь и ждать неизбежного.
Ижак вскочил и его стул упал. Грегор на секунду прищурил глаза, когда брат схватил его за рубашку и поднял на ноги. Грегор схватил младшего брата за запястье и дёрнул, но хватка Ижака оказалась крепкой.
— Отпусти меня. С настроением, в котором нахожусь, я бы с большим удовольствием надрал тебе задницу, и ты не сможешь удовлетворять свою женщину, по крайней мере, неделю.
Ижак усмехнулся.
— Ну, по крайней мере, тогда ты бы что-нибудь сделал.
Брат отпустил рубашку, и Грегор вздохнул. Было ясно, что Ижак никуда не денется.
— Чего ты хочешь от меня, Ижак?
— Я хочу, чтобы ты сражался за Элли. Я не хочу, чтобы ты свернулся калачиком и ждал смерти. Андор и я только что вернули тебя, и мы не хотим потерять тебя снова. Особенно мы не хотим быть теми, кто должен тебя убить.
Грегор покачал головой. Он не хотел, чтобы братьям пришлось прекращать его жизнь, но какой у него был выбор? Он не стал бы ждать, пока безумие поглотит его и рискнёт причинить кому-нибудь вред.
— Она ушла. Больше не за что бороться.
— Элли любит тебя. Она ушла, потому что боялась, что с тобой что-то случится. Если бы не любила тебя, то не была бы так напугана. Поговори с ней.
И открыть себя для отказа в третий раз? Ни за что.
— Она приняла решение, и я буду уважать это.
— Боже мой, иногда ты такой тупой. Она приняла решение посреди ночи после того, как её дом и средства к существованию испарились. О, и она также узнала, что её парень дракон, преследуемый охотниками, желающими убить его. Считаешь ли ты, что это рецепт рационального принятия решений?
Нет, Грегор так не считал. Должен ли он поговорить с ней? Неужели он действительно хотел снова поставить себя на кон и получить снова отказ? Что, если то, что она сказала Рикману, было единственным правдоподобным предлогом, чтобы уйти от него?
Должно быть, Ижак увидел нерешительность на лице Грегора, потому что схватил его за руки и посмотрел ему в глаза.
— Ты любишь её. Она твоя женщина, и она там одна. Разве Элли не стоит того, чтобы рисковать всем и вся, если есть хоть малейший шанс, что она любит тебя и просто должна быть уверена, что жизнь с тобой не будет одной долгой игрой в ожидании твоей смерти? Иди, борись за свою женщину, Грегор.
Грегор кивнул головой. Элли могла снова отвергнуть его, и он не знал, как с этим справиться. Но был также шанс, что она этого не сделает. Что ему нужно поговорить с ней и убедить её, что то, чего она боялась — с ним не случится.
Он повернулся к двери и остановился, увидев бледную Джулию.
— Что такое? — Ижак прошёл мимо него, чтобы встать рядом со своей женщиной. Она взглянула на него, прежде чем посмотреть на Грегора.