Губы Мадлен растянулись в широкой улыбке.
— Могу себе представить, как вы приказываете женщинам разделить с вами постель.
Гейбриел понимал, что должен чувствовать себя оскорбленным, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме морщинки на изящном носике мисс Вальдан. Из-за этой детали ее улыбка превратилась из наигранной в почти искреннюю.
Мадлен выпрямилась, адресовав улыбку приближающемуся к ней джентльмену.
— Лентон! Я уж боялась, что не увижу вас сегодня.
Морщинка на носу мисс Вальдан разгладилась, вновь сделав улыбку сногсшибательной и… пустой.
Нахмурившись, Гейбриел внимательно посмотрел на Мадлен. Ничто в выражении ее лица не подтвердило его подозрений. Глаза все так же блестели, а лицо было таким же сияющим и живым.
Гейбриел почувствовал отвращение. Он глупец, а Мадлен слишком хорошо знает свое дело. Лентон тоже наверняка считал, что этот блеск в глазах и нежная улыбка предназначены ему одному.
При мысли об этом к горлу Гейбриела подступила тошнота.
Словно в подтверждение его догадки Лентон обхватил Мадлен за талию.
— Уедем отсюда со мной. Остальные вам не нужны.
Изящно развернувшись, Мадлен высвободилась из объятий Лентона, хотя и позволила ему поймать себя за руку.
— А я так надеялась потанцевать с вами.
Бедняга даже не понял, что добыча выпорхнула из рук.
— Когда вы освободитесь?
— Только через четыре танца.
Лентон простонал.
— Что ж, придется томиться в ожидании.
Многочисленные поклонники Мадлен оттеснили Лентона назад, но Гейбриел отказывался освобождать место подле нее. Он даже не пытался скрыть выражение еле сдерживаемого гнева на лице, и это обстоятельство — а может, его репутация? — позволили Гейбриелу выкроить между собой и толпой джентльменов свободное место шириной в ладонь.
Мадлен засмеялась над чьей-то глупой шуткой, раскрыла веер и принялась игриво обмахиваться, ограждая себя тем самым от толпы. Когда мужчины ответили дружным смехом на одну из ее довольно дерзких острот, Мадлен придвинулась к Гейбриелу и, прикрыв рот веером, прошептала:
— Ваш хмурый вид мог бы подобно грозовой туче затмить солнце.
Устремив горящий яростью взгляд на разряженного в пух и прах молодого щеголя, попытавшегося протиснуться поближе к Мадлен, Гейбриел ответил:
— Наверное, это не так уж плохо.
— Вы слишком старательно исполняете свои обязанности за тот скромный гонорар, что я вам плачу.
Деньги — не главное. Мадлен дала Гейбриелу гораздо больше: она предоставила ему возможность беспрепятственно наблюдать за Лентоном и Биллингсгейтом.
— Я делаю свою работу, вы — свою.
— Кстати сказать, я бы с большим удовольствием хмурилась, вместо того чтобы обмахиваться веером. Это менее утомительно.
Кончики губ Гейбриела дрогнули, прогоняя с лица недовольное выражение.
— Так попробуйте.
— Наверное, стоит. Ведь мужчины спят и видят встретить на своем пути даму с кислой физиономией. — На долю секунды на лице Мадлен возникло довольно комичное выражение, прежде чем вновь смениться обворожительной улыбкой.
Спустя несколько минут остальные куртизанки, заметив, что остались без кавалеров, принялись прокладывать себе путь в толпе джентльменов, обступивших Мадлен, в надежде обратить на себя внимание.
Но они недооценили талант Мадлен.
Она царила, точно языческая властительница, — шутила, флиртовала, притягивала к себе мужчин, точно пламя свечи мотыльков, но в то же время держала их на расстоянии. Исключение составляли лишь те несколько человек, что подошли поинтересоваться, в чем дело. Но и они скоро стали жертвами Мадлен.
Остальные дамы в зале остались ни с чем.
По мере того как они скучали все сильнее, морщины на лбу Гейбриела разглаживались.
Он стукнул по руке, коснувшейся его бока.
— Могу я одолжить этот веер? — пробормотал он, подходя ближе к Мадлен.
Та искоса посмотрела на своего сопровождающего.
— А может, лучше меч? Он бы вам больше подошел.
Кто-то ущипнул Гейбриела за ягодицу, заставив его сделать шаг назад и прижаться спиной к спине Мадлен.
— Скажите, что это была ваша рука.
Женщина рассмеялась.
— Надейтесь. Пора положить этому столпотворению конец. Не хочу, чтобы кого-то из моих воздыхателей растоптали. — Мадлен оперлась на руку какого-то пожилого джентльмена, позволив ему вывести себя в центр зала под недовольные возгласы и вздохи разочарования.
Без Мадлен, притягивающей к себе точно магнит, джентльмены постепенно рассеялись по залу. Гейбриел же некоторое время разминал плечи, освободившись от напиравшей с разных сторон толпы.