Черный дым сгущался, сейчас он был выше девушки, но все еще в метре от нее. Я уже почти могла разглядеть как он начал принимать облик человека, когда волна горечи захлестнула меня.
Если все бросить и побежать сейчас на верх, то я могу успеть, смогу помочь ей! Не знаю как, но я сделаю это, пусть даже дым будет сильнее меня! Но если он заметит, что я бегу и дернется к ней то мне будет не успеть. Нужно было что-то сделать…отвлечь его… но как? Нужно привлечь внимание – пронеслось у меня в голове.
Дернувшись резко вперед, я забросила одну ногу на перила, затем сделала тоже самое другой ногой. Мгновение и я стою согнувшись, раскачиваясь на тонкой металлической перекладине. С одной стороны палуба, над которой возвышается Илона с клубящимся монстром, с другой метры вниз, в черную воду, омывающую торчащий винт.
Ветер усилился, набрасываясь на меня рваными порывами, срываясь с головы платок и унося его прочь. Немедля я выпрямляюсь во весь рост. Уже слышу, как внизу кто-то начинает истерично кричать и не дожидаясь очередного удара ветра я набираю в легкие воздух и выкинув руку вверх, указывая на Илону, начинаю кричать. Мой оглушительный крик разносится по всей пристани, отчего люди, спешащие мимо застывают в безмолвном ужасе. Офицеры, военные и медики бросают свои дела и выбегают на палубу.
Все сначала смотрят на меня не понимая, что же происходит, затем переводят взгляд на мою руку и затем уже туда, куда я указываю. Мой голос набирает силу, привлекая все больше и больше недоуменных людей. Илона же, охваченная ужасом, парализованная, стоит на месте, не двигаясь, не дыша. Я вижу расширенные от ужаса ее глаза, открытый рот.
Мой план работает. Сосредоточение дыма, извиваясь словно скрученная лента, медленно растворяется, уходя в тень. В это же время чьи-то сильные руки тянут меня прочь с края судна. От нахлынувших эмоций меня начинает сильно трясти, и я уже не могу, не желаю сдерживать эмоции… и начинаю плакать. На судне стоит оглушающая тишина, в которой я сквозь пелену слез слышу знакомый голос Якова:
— Так меня еще никто не встречал.
Это последнее что донеслось до меня прежде, чем я погрузилась в приятную и такую знакомую темноту.
Глава 28.
Пахнет сгоревшими тостами. Снова я просыпаюсь под запах жаренной еды. Можно просыпаться под музыку, можно под пение птиц, но только мне приходиться приходить в сознание под запах еды. Втянув в легкие запах гари понимаю, что возможно в этот раз все проще – я в аду. Меня наконец-то закрыли в каком-нибудь дальнем уголке, чтобы я никого не бесила и теперь каждый день своей жизни я буду чувствовать лишь запах сгоревших тостов. Что в общем-то не так уж плохо. Это мог быть запах горелой пятки, например.
Но тут мои размышления прерывает the Good The Bad & The Crazy. Я слышу знакомый голос, подпевающий Imany. Сердце начинает бешено колотиться в груди, я испуганно сажусь на кровати. Тут же мне в глаза бьет ослепляющий яркий свет. Я щурюсь и быстро шуршу накрахмаленным белым одеялом, пытаясь отодвинуть его, но тяжелая мужская рука снова укрывает меня.
— Куда ты собралась? Тосты еще не готовы. Я парочку сжег, так что придется готовить заново. Эта плита так хитро устроена…
Голос… Подняв глаза я смотрю на улыбающегося Якова. На нем фартук с пироженками, а в руках деревянная лопатка. Его глаза улыбаются.
— Ты.. Я умерла? И попала на небо? Кто-то проспал свою смену?
— Почему? — недоумевает Яков. Мои странные вопросы выбивают его из колеи.
— Потому что они проворонили и не низвергли меня в ад.
— Ты сильно ударилась головой, — недоумевает он и проводит ладонью по моему лбу. Его рука теплая и шершавая, пахнет ягодами и еще чем-то.. — Надеюсь ты рада меня видеть, просто если нет, то у нас будут большие проблемы, точнее у меня… — Добавляет он и смущенно улыбается.
Я все еще как в трансе смотрю на него не в силах поверить, что он тут, рядом. Он жив! Хоть он улыбается, но я вижу, как под глазами пролегли темные круги, а лопатка в руках слегка подрагивает. Он волнуется – понимаю я и спешу его успокоить: