Но утром случилось событие, вырывающее меня из нашей маленькой, наигранной реальности.
Игорь не зашел. Его рука не постучалась в дверь моей каюты, а липкий взгляд не пронзил мое тело. Я ждала достаточно долго, но он не явился. Отчасти я была этому рада. Так рада что сдернула красный парик распустив по плечам черные волосы. Но вот форму пришлось оставить – все-таки это моя рабочая одежда.
Сегодняшний День рождения будет отличаться от трех других – я была в этом уверена. Не на все сто процентов, а где-то на тридцать четыре из ста. Где два процента я оставляла на случай ядерной войны или метеоритного дождя. Как по мне, всегда существовала вероятность, что тебя в открытом-то море, унесет диким порывом ветра или съест особо умная акула, когда ты в очередной раз будешь любоваться течением волн, стоя у левого борта. Потому как очередная статистика свидетельствовала о том, что у правого борта акулы съедали меньшее количество людей, чем у противоположного. Я посчитала, что им просто неудобно или же они считают левобережных людей более прожаренными.
В двенадцать пополудни на палубе собралось достаточно много людей. Наше судно взяло заказ на транспортировку очередного особенно ценного груза за несколько сотен километров, в удаленный порт, где-то у берегов Таджура.
Этот заказ был особенно важен для Игоря. С самого утра он был на нервах: теребил любимые четки, отдавая шипящим голосом приказы, швырял в особенно медленных матросов все что попадалось ему под руку и даже оттолкнул меня в сторону, когда я появилась в рубке.
Нервозность и напряженность витали в воздухе, то и дело передаваясь от одного работника у другому. Если бы у меня было чуть больше власти над этим кошмарным человекам, то я обязательно устроила бы ему трепку. А пока мне приходилось прятаться на палубе среди немногочисленных сотрудников и гостей судна.
На самом деле Игорь не любил брать чужаков на борт, но в последнее время мы все чаще и чаще отдавали предпочтение транспортировке груза с сопровождением персонала компаний. Это позволяло капитану управлять судном, не следя за сохранностью того или иного груза – меньше обязанностей за те же деньги.
В двенадцать часов на борт должны были подняться господа, распоряжающиеся транспортировкой контейнеров до Таджура. После ознакомления с документацией товар начали загружать нам на борт. То и дело слышались крики из транспортировочного отдела. Застыв на палубе, я уставилась на трап, по которому поднимали на борт тяжелые металлические короба. В голове пронеслась мысль о побеге, но тут же на мое плечо легла знакомая тяжелая рука. Словно прочитав мои мысли Игорь сказал:
— С этой точки палубы вид особенно красивый. Особенно красивый для побега.
— Красивый. Я искала тебя, знаешь? — чуть помедлив лениво заметила я.
— Я всегда все знаю где ты, принцесса. Не ищи меня, сам приду – еще не рада будешь, — усмехнулся мужчина и подойдя ближе к борту заметил. — Ты сегодня мне будешь нужна на кухне. Так что хватит высматривать, тебе не слинять от меня.
— Высматривать? — я прикинулась что не понимаю его намеков. — С этой точки палубы нет совершенно ничего привлекательного.
— Разве ты все еще не мечтаешь о маленьком домике, подальше от меня? — иногда я не могла понять, когда он шутит, а когда говорит правду.
Вот и сейчас я обернулась чтобы в его черных глазах рассмотреть, различить оттенок новой ироничной шутки, но нас прервал один из служащих:
— Игорь Николаевич, на борт поднялись ку..кураторы.
Игорь, чуть усмехнувшись, посмотрел на меня затем на подчиненного и коротко заметил:
— Мари, ты вгоняешь юнца в краску, хватит так себя вести, — он повернулся и взяв под руку парнишку потянул его за собой, — а ты иди со мной. Хватит таращится на девчонку. Отведи меня к нашим гостям.
Я же осталась стоять под жарким обжигающим южным солнцем. За последние годы моя кожа из бледно-белой превратилась в светло-коричневую, а цвет волос стал еще чернее. Но даже сквозь загар было видно, как я покраснела от его замечания.
Игорь всегда относился ко мне чуть свысока, но я не придавала этому значение, так как это было естественно для капитала корабля. Он воспитывал персонал, кричал на особо провинившихся сотрудников. Один раз я случайно заметила, как он бьет корабельного повара за то, что тот пересолил его телятину.