— Ты их убивал? — прошептала я, чуть продвинувшись назад.
Мой жест не остался без внимания. По лицу Игоря прошла легкая улыбка — он снова был в своей стихии.
— Убийство — грех, Мария…
— Да, я помню, помню! Для тебя все грех, даже сама жизнь! — я резко села, поджав под себя ноги. — что ты делал с ними?! Давай же, говори!
— Ох, теперь ты готова это услышать? Что изменилось, Мария?
Я вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Мои серые и его черные — добро и зло, ненависть и сострадание, страх и вызов.
— Я поняла, что из этой комнаты выйдет лишь один из нас.
— Да… прошлый раз я выпустил тебя лишь по одной причине — ты пошла на контакт. Ты хотела говорить со мной, хотела искупить грехи. Что ты припасла для этого раза?
— Как тебе на вкус…мое прощение. Если я прощу тебя — ты закончишь этот спектакль?
Игорь рассмеялся. Но его смех, холодный и резкий, не принес радости. Скорее наоборот — в этой грязной, серой комнате он был самым противоестественным явлением.
— Так что же?
Гроза вдалеке бушевала, набирая мощь. Корабль сделал крен вправо отчего Игорю пришлось наклониться всем корпусом в противоположную сторону. Слева от меня что-то разбилось, но я не повернула головы — еще не время.
— Мари, мы связаны с тобой. И этот спектакль, как ты выразилась — моя и твоя жизнь. Мы уже кажется обсуждали то, что заканчивать жизнь — это плохо.
— И ты это понял только сейчас? А как же другие девушки? Что с ними стало? Где твоя любимая Арина?
И снова он с опаской взглянул на дверь:
— Ближе, чем ты думаешь. Говорить про девиц я не собираюсь. Они не достойны того, чтобы о них вспоминали. Они были лишь телами на пути к вознесению моей души. Мы их хотели, но не получали. Слишком громкие, слишком испуганные — они рыдали, кричали, умирали. Я лишь хотел искупления. Но дьявол их сводил с ума..
— Дьявол? — спросила я, чувствуя как по бокам комнаты, отражаясь на черных грязных стенах начинает клубиться дым.
Качка усилилась и нечто, разбившееся слева сейчас тихо шуршало по ледяному кафелю. Появление тумана было неожиданно, но в тоже время так естественно, что я не выказала никакого удивления. Скорее наоборот, словно все мое существо ждало явления этого создания. Я больше не боялась, а оно меня не преследовало. Словно оно существовало изначально в моем сознании, где-то там, на задворках сломленной памяти, но с восстановлением выплеснулось наружу вместе с моими эмоциями.
Игорь замер. Я понимала, что он не видит то, что доступно мне, но он чувствовал. Даже обернулся в ту сторону, где средоточие дыма пожирало темную стену, но ничего там не увидел. Его лицо исказилось от непонимания, словно он тоже начинал осознавать, словно начинал понимать всю суть произошедшего, но не знал, как реагировать. Его материальный мир шатался, треща по швам, пожираемый ледяным сумраком.
— А потом дьявол их любил… — выплюнул он, стараясь придать уверенности голосу, но его руки дрожали.
— А потом? — напирала я.
— Потом была только бездна… — его голос, ранее звучавший так уверенно, лишился прежней бравады. Словно я разговаривала со стариком, потерявшим вкус к жизни.
— Что? Что ты имеешь ввиду?
Но мужчина молчал. Он повернулся ко мне спиной, отчего мне стало тяжело следить за его эмоциями. Его плечи сотрясались в беззвучном приступе. Вначале мне показалось что он плачет. На долю мгновения мне даже стало его жаль. Но нет. Он смеялся. Его смех, отвратительный, животный, отталкивался от металлических стен судна. Он собирался под створом комнаты и рассыпался на миллионы отголосков.
Черный дым, повисший в воздухе, начинал принимать форму. Он клубился, скатывался в немом вихре собираясь в фигуры. Я уже могла различить форму….Тонкие трепетные тела. Это был не монстр, теперь я это знала. Я больше не боялась его, их… я знала зачем они пришли. И он знал, — чувствовал.
— Я знаю, что тебя спасет.
Оглушающие раскаты грома обрывали окончания фраз, но мужчина все равно понимал меня. Как только последний отзвук резкого шумного крика погас в воздухе Игорь опустил голову и посмотрел прямо мне в глаза.