— Говори же, принцесса.
— Я спасу твою душу.
— Душу? — он оглянулся на дверь, а потом подошел ко мне почти вплотную, и чуть наклонился вперед. — Разве у таких как я есть душа? Ты еще не поняла? Меня не спасти. Я продал душу в тот день, когда увидел тебя на красных кирпичиках в платье с ананасами.
— Я верю в то, что все мы так или иначе связаны, — начала говорить я, поднимаясь на ноги. — Наши души, подобно пролитому молоку, разделяют и помещают в тела, осознанно. Ты, я и они… Разве ты еще не понял? Оглянись вокруг — они пришли за тобой. Они заберут тебя, разорвут твою грудь на лоскутья, — В этот раз я не могла остановиться. Разведя руки в стороны, я рассмеялась. От неожиданности мужчина отступил назад. И его фигура утонула в темноте. — Ты видишь их? Чувствуешь?
— О чем ты говоришь, глупая девчонка, здесь нет никого! Оглянись!
— Это ты оглянись! Неужели ты их не ощущаешь?!
Я показала пальцем на ближайшую фигуру. Девушка, сотканная из дыма, выплыла под свет лампы, обнаруживая себя. Ее зрачки были белыми как снег, а волосы развевались густой пеленой, словно мы находились на дне океана. Над головой раздался очередной раскат грома и судно, плавно раскачивающееся на волнах, резко затормозило.
Не устояв на ногах, я полетела на пол, больно ударившись локтем. Сбоку послышался глухой стук мужского тела и сдавленный стон. Тишину пронзил тонкий оглушающий звук рвущегося металла. Казалось, борта судна расходятся по швам, сотрясая воздух на много миль вокруг.
— Лгунья! Ты просто путаешь меня, пугаешь! — истошно завопил Игорь.
— Как звали первую девушку? — я шла напролом.
Над головой снова раздался треск и на мою макушку начала капать вонючая вода. Кажется, эта гроза станет последней для этого судна.
— Да не знаю я, они были все … — но мужчина не успел договорить. Противоположная часть стены, отделяющая комнату от коридора с оглушительным протяжным воем, накренилась и словно карточная коробка сложилась, рассыпавшись на острые черные валуны. Игорь пытался встать на ноги, но постоянно поскальзывался на льющейся с потолка воды и снова валился на колени. В его глазах застыло непонимание и растерянность.
— У нее были длинные черные волосы и алое платье, верно? На вид не больше тринадцати лет, — я замерла не в силах продолжать описание, так как девушка растаяла в воздухе и на ее месте появилась другая. — А вот вторая наоборот, носила только джинсы и играла на скрипке…
— Хватит! Замолкни! — Завизжал Игорь. Его голос надломился. Он не слушал меня то и дело цепляясь за обломки стены в попытках зацепиться за нее. Но усилившийся напор возвращал его в исходную позицию. — Ты не можешь этого знать! Кто тебе рассказал?! Откуда?! Она предала меня, мерзавка!
Я почувствовала, как веревка упала с моих связанных ног. Медленно перешагнув ее, я погрузила ноги в воду и подняла указательный палец, направляя за спину Игоря прошептала:
— Она…
Мужчина резко дернулся в сторону. Резкий порыв ледяного ветра проскользнув в комнату из полузатопленного коридора заставил его обернуться.
— Нет. — Зрачки расширились. Ему наконец-то удалось принять вертикальное положение. Сейчас мужчина напоминал пациента больницы: его волосы торчали в разные стороны, рот открыт, а в глазах застыл леденящий душу ужас. Я выиграла, но цена была невыносима.
Словно щелкнул переключатель — я поняла это в тот момент, когда Игорь повернул резко голову. Не знаю, что это было за явление, что за существа. Но в тот момент, когда я обратила внимание Игоря на них, он вдруг покачнулся и с диким криком упал на спину, окатывая меня брызгами. Он полз на коленях, выгнувшись назад, издавая булькающие звуки. В его черных глазах застыл ужас. Он видел их, я была уверена. Меня не волновало то, что это судно тонет, не волновала гроза, не заботило даже то, что я тоже иду ко дну вместе с ним. Он видел их и понимал, что это они — вот то, что было сейчас важно. То, что имело значение. Мертвые девушки — те, кого он убил; те, кого он замучил и предал забвению — его жертвы. Девушки возвышались, окружая в кольцо ужаса свою жертву.
Его глаза метались, а пальцы шарили по полу в поисках хоть чего-то для защиты. Но комната, полная осколков и разрушенных вещей, была для него пуста. Он тянул руки, но они проходили сквозь предметы, не касаясь их.