Моя дочь остановилась рядом со мной. Она всегда шла справа от меня. Если бы она когда-нибудь оказалась слева от меня, она бы попыталась перейти. Она выглядела очень официально в своем маленьком красном платье, ее темные волосы, точь-в-точь мои собственные, были заплетены в две косички, свисающие за каждым ухом. Заплетал их Хардт, поскольку Сирилет никому не позволяла прикасаться к своим волосам, даже мне. За правым ухом у нее был заткнут фиолетовый цветок — подарок Тамуры. Старый Аспект увлекся садоводством в качестве хобби и любил удивлять Сирилет красочной флорой. Я посмотрела на свою дочь и спросила, готова ли она. Она молча кивнула, глядя прямо перед собой. Я почувствовала, как ее рука сжала мою. Она была теплой, мягкой и такой успокаивающей, что мое сердце слегка сжалось. Мне пришлось открыть дверь ногой, и мы вошли в тронный зал, королева и принцесса, рука об руку.
Я всегда ненавидела заниматься повседневными делами короны. Тамура заверил меня, что важно придать всему официальный вид и позволить просителям смотреть на меня, сидящую на троне, когда они приходят просить о решении или милостях. Хотя, клянусь, в половине случаев люди приходили ко мне просто пожаловаться на своих соседей, как будто забота о них входила в мои обязанности как королевы. По-видимому, так оно и было. Однажды я помогла Хорралейну справиться с кошмаром, когда просители требовали от него решений. В то время я думала, что это сон, который он выдумал, но этот сон был гораздо ближе к действительности, чем я думала. Мне больше нравился подход Имико к управлению своей криминальной империей. Она проводила встречи в тавернах и обсуждала проблемы за выпивкой, смехом и музыкой. В этом я завидовала своей младшей сестре.
Мой тронный зал представлял собой обширную пещеру, уходящую в темноту и способную легко поглотить целую армию. Две огромные колонны стояли нетронутыми, сквозь них змеились светящиеся голубые минеральные пласты. Когда-то здесь было больше колонн, целых двенадцать, но они рухнули, когда я подняла город из земли, и обломки уже давно убрали. В тронном зале были люди. Большинство из них ждали моего решения или надеялись на мою милость, некоторые были наняты мной, чтобы сообщать новости. Тамура сидел у подножия моего трона и что-то насвистывал себе под нос.
Рывок за руку заставил меня двинуться с места. Маленькая Сирилет стремилась исполнить свой долг больше, чем я. Она пошла вперед с высоко поднятой головой, одной рукой держась за мою, а другой расправляя платье. Мяла и разглаживала, мяла и разглаживала. Она всегда так нервничала в присутствии незнакомых людей, но это никогда не мешало ей вступать с ними в конфронтацию.
Мой трон был весьма зловещей штукой. Из черного камня были вырезаны фигуры трупов, поднимающихся из земли и тянущихся к живым. Я его не заказывала, но обнаружила, что он ждет меня после моего возвращения из мертвых. Мои подданные гордились моей репутацией и стремились укрепить ее, и это возымело желаемый эффект. Люди, которые не привыкли к этому ужасному зрелищу, приходили ко мне и не могли удержаться от того, чтобы не уставиться на когтистые руки и не закричать.
Я села на трон и облокотилась на него. Когда-то я могла скрестить руки на груди, глядя сверху вниз на ожидающих, но это не производит такого впечатления, когда у тебя только одна рука. Вместо этого я положила руку на один из вырезанных черепов, побарабанила по нему пальцами и изо всех сил постаралась не ерзать в поиске удобного места на этой проклятой штуке. Я пригласила Сирилет присоединиться ко мне, но она покачала головой и встала напротив Тамуры с таким суровым выражением лица, что мне захотелось рассмеяться и заключить ее в крепкие объятия. Жаль, что я этого не сделала.
В тот день я часами выслушивала людей, которые приходили ко мне со своими проблемами. После нескольких первых просителей Сирилет села, у нее подкосились ноги, и она изо всех сил старалась сосредоточиться на происходящем. Такая сила воли для маленького человека. В конце концов, она заснула, прислонившись головой к каменному Трону-трупу. Я должна была прекратить это тогда. Я должна была избавить свою дочь от того, что последовало дальше.
Где-то на третьем часу вперед вышел мужчина в сопровождении двух солдат из Йенхельма. Он был в кандалах, но его одежда говорила о деньгах и о том, что он обладает властью. Он был высоким и бледным, а его глаза горели убежденностью. Он был прорицателем, обученным находить Хранителей Источников. В подвале его дома нашли двух маленьких мальчиков, прикованных цепями к стене. В ходе допроса выяснилось, что он работал на Коттлелан на востоке, и ему было поручено похищать молодых, необученных Хранителей Источников, чтобы основать новую академию магии. Я не могла этого допустить. Похищать граждан, детей из моего королевства, отнимать их у родителей, как когда-то похитили меня, было для меня невыносимо. Я слишком хорошо знала, как обращаются с такими детьми, какой боли и пыткам их подвергают и в каких монстров их превращают. Я мог бы отослать этого человека обратно в Коттлелан с приказом держаться подальше от Йенхельма, но я знала, что это ни к чему хорошему не приведет. Некоторые послания лучше передать кровью, чем словами.