Фиолетовая молния вырвалась из спины женщины и снова устремилась к берегу. Глаза женщины почернели, ее череп пылал. Еще одна молния ударила из воды под Кенто, описав дугу в воздухе, а затем обрушилась на других незадачливых зрителей. Четверо новых врагов теперь горели фиолетовым огнем, их глаза были окрашены в ненавистные цвета Создателя. Еще четыре марионетки вошли в воду, направляясь к Сирилет.
Кенто и я сражались бок о бок, защищая Сирилет. Я, используя свою магию Источников, направила свой шторм на тех, кто напал на нас, и выбросила из головы, что они люди. Или когда-то были людьми. Я верю, что после того, как Создатель забрал их, они стали чем-то другим, чем-то, что больше не было землянами или пахтами, но стало частью бога. Я была изнурена так, что невозможно было описать словами, но я продолжала сражаться, потому что не могла даже думать об альтернативе. Кенто создала источникоклинок и проявила не больше милосердия, чем я. Кто бы ни тренировал ее, он знал свое дело. Кенто обладала мастерством, с которым мне было бы трудно сравниться даже в расцвете сил. Дюжина марионеток пала перед нами, заливая кровью оазис, багровые воды которого стали мутными и липкими. И после каждого убитого нами молния искала двух новых хозяев, которые могли бы выступить против нас. Имико бросилась нам навстречу, держась поближе для защиты, но не принимала участия в бою. Я не виню ее за это. Она поддерживала Сирилет, держала мою младшую дочь на ногах, потому что та чуть не падала. И Сирилет направляла всю свою силу и могущество на то, чтобы стащить луну с неба и направить ее через великий разлом.
Несмотря на все, что мы делали, чтобы защитить Сирилет, марионетки продолжали наступать, заставляя нас отступать. Я создала кинетический щит, вложила в него всю свою силу и уперлась ногами в грязь под нами, укрепив себя с помощью геомантии и крепко держа щит, в то время как дюжина марионеток Создателя бились о кинетическую дымку, царапали ее, кричали на меня, отталкивали назад. По другую сторону от Сирилет Кенто сражалась, как дикий аббан, защищающий своих детенышей. Казалось, на нас бросился весь оазис.
Лошадь, объятая фиолетовым пламенем, с сумасшедшими глазами, выскочила из-за деревьев и бросилась в воду, направляясь к нам. Я не могла повернуться, чтобы остановить ее, слишком занятая сдерживанием целой семьи пахтов — о мой щит бились как взрослые, так и дети. Кенто побежала ей навстречу, вонзила свой меч в шею и была отброшена назад силой столкновения. Женщина и лошадь упали вместе, катались, извивались. Кенто закричала, когда лошадь вонзила зубы ей в плечо.
Повсюду вокруг нас в воздух начали подниматься капли воды. Я почувствовала, как мой желудок скрутило, желчь подступила ко рту. Широкие красные листья деревьев изогнулись вверх, словно стремясь в небо. Я подняла глаза и увидела, что Лурса доминирует надо всем, ее красная громада была массивной и угрожающей, и уже была больше разлома, к которому приближалась.
Голос Сирилет был похож на хриплый стон, когда она произнесла: «Ты... будешь помнить... меня, Бог». Источник на конце ее посоха треснул и разбился вдребезги. Сирилет бросила бесполезную рукоять, потянулась обеими руками, как будто хотела ухватиться за Лурсу, и дернула в последний раз. Затем она упала в объятия Имико.
Лурса столкнулась с великим разломом.
Глава 35
Глаз Создателя исчез. Марионетки, пытавшиеся убить нас, остановились, пошатнулись, упали на землю и умерли, их глаза дымились, в черепах горела чернота. Даже лошадь, терзавшая Кенто, замерла. Кенто вырвала свое плечо из ее пасти и, пошатываясь, выпрямилась, из раны текла кровь. Мы подняли глаза к небу и стали наблюдать.
Лурса пронеслась сквозь разлом, оставив позади огромный кусок себя. Нет, не позади. Он просто исчез. Был поглощен разломом. Наша луна была во много раз больше великого разлома, но простое прохождение через него оторвало от нее кусок и отправило его в другое место... Ну, я не знаю куда. Куда бы ни вел разлом, он не был связан с миром Создателя. Или вселенной, как назвала его Сирилет. Мне нужно было спросить ее об этом, но сейчас, когда на нас падала луна, было не совсем подходящее время.