Зов пустоты, этот коварный голосок в моей голове, который советовал мне покончить с собой и обрести покой в забвении, всегда был моим постоянным спутником. С тех пор, как Лесрей Алдерсон посеяла в моей душе семя самоубийства, а, может быть, и раньше. Я всегда его чувствовала. Я всегда балансировала на грани, всегда думала о пустоте. Однажды я даже прыгнула за грань. Мне нравится говорить, что все это было для того, чтобы отправить Сссеракиса домой, но мы все знаем, что это только часть правды. И я не единственная, кто слышит зов пустоты.
Для некоторых из нас жизнь — это боль, мир — агония, и мы тонем в ней каждый гребаный день. И мы можем только держаться на плаву и держать голову над волнами. Мы можем скрывать этот зов от других и от самих себя, но он всегда с нами, независимо от того, сколько улыбок мы напялим на него. В какие-то дни нам легче, в другие — очень, очень тяжело. Иногда мы погружаемся под воду, и всегда есть соблазн просто позволить этому увлечь нас. Несколько мучительных мгновений паники и боли, а затем, к счастью, ничего. И больше никогда ничего. Я всю мою жизнь держусь на плаву и устала от этого. Но это не оправдание. Я не видела, насколько сильно страдала Имико. Я не уловила ее намерения, желания. Честно говоря, я никогда не думала, что она чувствует зов пустоты.
Я попыталась подняться на ноги, но мои конечности словно сковало. Моя старая плоть и кости болели и не двигались, как раньше. Кенто наблюдала за происходящим, хмурясь и не понимая.
Сирилет стояла позади Имико, слезы застилали ее глаза, разбрасывая осколки темного света во все стороны, но не останавливая Имико. Я увидела, как Сирилет полезла в свою сумку с Источниками, надеясь, что она достанет спайстраву, чтобы сунуть ее в рот Имико, но Сирилет вытащила другой Источник и сжала его в кулаке.
Имико повернулась ко мне, открыла рот, чтобы что-то сказать, затем скорчила гримасу и согнулась пополам, схватившись за живот. Отторжение Источника настигло ее очень быстро. Она не была Хранителем Источником и не смогла пережить магию. Она ахнула, и я увидела, как по ее лицу течет кровь, быстро впитываемая жаждущей почвой.
— Слезы Лурсы, — сказала она дрожащим голосом. — Это действительно больно.
Я с трудом поднялась на ноги, достала из сумки щепотку спайстравы. «Имико, возьми это». Я протянула руку. Мои дурацкие ноги были деревянными и негнущимися. Она долго не протянет. Отторжению потребуется меньше минуты, чтобы ее убить. Оно уже убивало ее, даже сейчас. Прямо на моих глазах.
Имико выпрямилась, все еще держась за живот. Из ее глаз, носа и ушей текла кровь. Когда она заговорила, я увидел, что кровь размазалась по ее зубам.
— Скажи Хардту... — Имико замолчала, покачала головой и пожала плечами.
Пошатываясь, я направилась к ней, сокращая дистанцию. Я бы с удовольствием запихнула спайстраву ей в рот, если бы мне удалось ее схватить. На мгновение ее кожа стала почти прозрачной, и я увидела в ней отражение чего-то другого. Я увидела Севоари, Другой Мир. Тогда я поняла, что она проглотила Источник демономантии, и, если она не выдержит и вырвет его, то вызовет неизвестно кого из того мира. Я не могла этого допустить. Я не могла понять, почему это происходит, что она делает. Почему она покончила с собой?
Сирилет, стоявшая позади Имико, положила в рот новый источник и проглотила. Ее лицо было мрачным, морщины стали глубже, чем раньше, на щеках блестели слезы. Она на мгновение закрыла глаза, стиснула зубы и указала на землю под ногами Имико. Раздался звук, похожий на треск рвущейся бумаги, когда под Имико открылся портал, и она провалилась в него.
Пошатываясь, я двинулась вперед, волоча левую ногу, которую свело судорогой. Сирилет захлопнула портал и обратила лицо к небу, глядя на великий разлом. Я добралась до своей младшей дочери и повисла на ней, отчасти чтобы не упасть, а отчасти для того, чтобы... Я не знаю. Чтобы убедиться, что она все еще реальна? Чтобы привести ее в чувство? Чтобы встряхнуть ее, пока она не начнет соображать? Я ничего этого не сделала. Я просто вцепилась в Сирилет и зарычала на нее:
— Что ты наделала?
Сирилет снова принялась теребить свою косу большим и указательным пальцами, слезы капали с ее подбородка. «Это был ее выбор», — тихо сказала она.
Я подняла глаза как раз в тот момент, когда разлом запульсировал, вспыхнул и выпустил ударную волну такой силы, что она сбила всех с ног. Всех, кроме Сирилет. Моя младшая дочь использовала свою геомантию, чтобы не упасть, и стояла как вкопанная, ни на мгновение не отрывая взгляда от жертвы Имико.
— Это был ее выбор, — повторила Сирилет очень тихо, больше для себя, я думаю.