Я помню, как однажды я ненадолго остановила их, отвела Сирилет в сторону и опустилась перед ней на колени. Она смотрела на меня без улыбки на лице. Она так редко улыбалась. Ее темные глаза горели ярко, как солнце во мраке. Прядь волос упала ей на лицо, и я попыталась заправить ее за ухо, но она увернулась от моей руки. Я сказала ей, что она может присоединиться к другим детям, что ей не обязательно оставаться в стороне от них всех. Трис, который всегда был маленьким лидером, с радостью примет ее. Трис услышал меня и согласился, сказав, что, конечно, Сирилет может стать частью этого приключения. Сирилет в то время было всего четыре года, но она все поняла. Она покачала головой и сказала мне, что она там, где должна быть.
Я не поняла. Я думала, она была слишком напугана, чтобы присоединиться к ним, может быть, потому что они были старше ее, или, может быть, потому что считала, будто не нравится им. Но теперь, когда я смотрю на это в перспективе, я думаю, что дело было совсем не в этом. Я думаю, что Сирилет считала себя частью группы. Именно так она и участвовала.
Я махнула Трису, чтобы они продолжали, и он зашагал в темноту, высоко подняв палку и ведя своих бесстрашных исследователей вперед. Ви отделилась от группы, подбежала ко мне и бросилась в мои объятия, чуть не сбив меня с ног. Она крепко обняла меня и сказала, что любит. Назвала меня мамой. Вспоминая, я понимаю, что это был первый раз, когда Ви назвала меня так, и мое сморщенное я распухло. Высохшая река внезапно снова потекла, выходя из берегов.
Она убежала, чтобы присоединиться к Трису. Сирилет подождала несколько мгновений, не двигаясь, наблюдая за мной своими горящими глазами. Затем она повернулась и пошла прочь, следуя за маленькой группой. Часть их, но в то же время и отдельно от них.
Ночью город ожил. Завывания, я знала, принадлежат гулям. Они отвратительные пожиратели трупов, хотя и не гнушаются охотой. У них две ноги и две руки, как у землян, но они крадутся по земле, а не ходят. Они носят на теле полоски ткани, снятые с трупов, у них зубы, похожие на зазубренные ножи, и пахнут они, как на скотобойне в жаркий летний день. Самое неприятное, гули никогда не перестают расти. Самые древние из них — гигантские существа, во много раз превосходящие размерами самого крупного землянина. Я несколько раз слышала, как мимо нашего каменного убежища протопал кто-то крупный, и каждый шаг сулил смерть.
Но завывания были не самыми страшным из звуков. Я изучила Другой Мир и многих монстров и ужасов, которые называют его своим домом. Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз была в Севоари, но мой экземпляр энциклопедии Отерия, который я оставила в Йенхельме был самым полным изданием в мире. Я знала звуки, которые разносились по затонувшему городу. Скребущие когти принадлежали харкским гончим, огромным волкоподобным зверям, покрытым бронированными шипами. В те дни, когда я воевала, я любила их призывать, поскольку ими легко управлять, и они довольно смертоносны. Стонущие на ветру деревья были скрипунами, гигантскими скелетообразными руками, которые ползали по ночам и стояли прямо, как деревья, днем; смертельно опасные хищники, они нападали из засады.
Но были и звуки, которые я не узнала, и это меня напугало по-настоящему. Влажное хлюпанье чего-то, что катилось по илу. Резкий, настойчивый стук — это монстр, которому я не могла дать названия, прополз по крыше над нами. Это было все, что мне было нужно. На озере Лорн побывали демономанты. Я понятия не имела, как они осушили озеро, но они вызвали множество монстров из Другого Мира.
В ту ночь никто из нас так и не смог уснуть. Полазийка и Крючконосый забились в угол, куря сигары и разговаривая приглушенным шепотом. Толстер так часто ходил взад-вперед, что мне захотелось сломать ему ногу, чтобы дать нам всем несколько минут покоя. Джуйи уткнулась лицом в грудь Блеск, и, судя по тому, как женщина дрожала, я могла предположить, что она плакала. Хуже всех из моих спутников был маршал. Он смотрел на меня почти всю ночь, его глаза были прищурены, и пламя от его пиромантии играло на его пальцах. Даже я не спала, сжимая в руках свою маленькую сумку с Источниками и уставившись на дверной проем и каменные ступени за ним. Каждый раз, когда я слышала шум, я ожидала увидеть нечто из наших ночных кошмаров, взбирающееся по ступенькам, чтобы напасть на нас. Когда я успела стать такой кроткой и трусливой? Было время, когда я бы вышла в ночь и встретила все ужасы, которые могли бы на меня обрушиться, с высоко поднятой головой и дугоштормом в глазах. Я бы запугала монстров и заставила бы их служить мне или умереть. Я бы действовала, когда ужас набросился на полазийца, и остановила бы его, вместо того чтобы бездействовать, наблюдая, как он убивает мужчину.