Я подошла к костру и со стоном уселась на бревно. Подошла Цера, положила в миску остатки рагу и протянула ее мне.
— Твоя дочь...
— Выворачивает мою жизнь наизнанку, — проворчала я. Я бросила взгляд на Церу и увидела, что она хмуро смотрит на Имико. — Она делает это нарочно.
— Почему?
— Она хочет, чтобы я уехала с ней, и считает, что лучший способ сделать это — разрушить мою жизнь здесь. — Я закрыла глаза и хотела обхватить голову руками, но у меня была только одна рука, и в данный момент она держала миску с рагу.
— Сильва, — сказала Цера спокойным, но твердым, как кованое железо, голосом. — Заставь ее остановиться. Мне не нравится изгонять людей из деревни, но все видят, что она хочет причинить неприятности. — Она замолчала и вздохнула. — Во всяком случае, все, кроме Атаниала. Мальчик может думать только о том, чтобы замочить свой клювик.
Я открыла глаза и поставила тарелку с рагу на землю, наконец встретив холодный взгляд Церы.
— Она сегодня уедет, — сказала я. — Я позабочусь об этом.
Я обдумала несколько различных подходов к разговору, пока направлялась к Имико, но в конце концов остановилась на резком, сердитом и повелительном. Когда сомневаешься, говори то, что ты знаешь лучше всего.
— Атаниал, — рявкнула я. — Ты пытаешься соблазнить мою дочь. Отвали.
Мальчик побледнел, что было впечатляюще, учитывая его темный цвет кожи, а затем умчался, как заяц из капкана. Имико посмотрела ему вслед, затем повернулась ко мне с насмешливой улыбкой.
— Тебе здесь больше не рады, Имико, — сказала я.
Улыбка исчезла с ее лица, а вместе с ней и молодость. Внезапно Имико стала выглядеть на все свои годы. Я заметила морщинки в уголках ее глаз и на шее.
— Ты правда собираешься остаться? Позволить мне самой найти Сирилет?
— Она уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, Имико.
Имико фыркнула. Не очаровательно, но зло.
— Сири убежала не для того, чтобы побыть одной, и она не гоняется за мокрой промежностью. И, по-видимому, она не ищет тебя. — Она огляделась и обнаружила, что большая часть деревни остановилась, чтобы поглазеть на нас. Они, вероятно, не могли нас слышать, но все равно. — Она целеустремленная, Сильва. Я не знаю, что именно она задумала, но, что бы это ни было... — Она снова замолчала. — С тех пор, как ты ушла, Сири стала хуже. Намного хуже.
— Что уж такого плохого она может сделать? — спросила я, отчаянно пытаясь погрязнуть в невежестве.
— Ты имеешь в виду, кроме того, чтобы причинить себе боль? — спросила Имико. Она нахмурилась, глядя на что-то позади меня. — Может быть, тебе она больше и не дорога, Эска, но мне она дорога.
— Это нечестно, — прошипела я. Я услышала тяжелые шаги по земле позади себя. Услышала, как некоторые из моих друзей начали перешептываться, и на этот раз не обо мне.
— Кроме того, — продолжила Имико, по-прежнему глядя мимо меня. — Ты хочешь знать, что самое худшее она может сделать? Спроси себя о самом худшем, что ты чуть не совершила. Я отчетливо помню армию монстров, и как ты решила использовать ее, чтобы уничтожить целую империю. — Я тоже это помнила. Я помнила, как Имико оттащила меня от края пропасти, пока не стало слишком поздно. Но теперь рядом с Сирилет не было Имико, так кто же сможет оттащить мою дочь?
— Маршал, — услышала я голос Церы. — Что происходит?
Тогда я отвернулась от Имико, и у меня внутри все сжалось. Мне показалось, что небо потемнело, что Слезы Лурсы грозят пролиться на нас дождем и разрушить все, что я знала, все, ради чего я работала, все, что я создала для себя здесь. Маршал Аракнар вернулся в Райсом, и я уже знала, что он здесь не для того, чтобы забрать своего аббана. За его спиной было множество солдат, все в доспехах, и я могла предположить, что два человека рядом с ним были его коллегами, Хранителями Источников. В них чувствовалось что-то особенное. Странно, но иногда это можно понять, просто взглянув на человека. Это проявляется в том, как они держатся — обособленно, отчужденно и уверенно, из-за в своей силы. Это проявляется и в том, как они смотрят на тебя, оценивая, на что ты способна, сравнивая это с тем, что, как они уже знали, они могли бы сделать.