Тсера взглянула на мужчину. Но не я. «Ты сможешь пойти?» — спросила она.
— А я должна?
Цера покачала головой и улыбнулась.
— Нет. — Она пожала плечами. — Но, если они столкнутся с чем-то более неприятным, чем легкий ветерок, он, вероятно, умрет без твоей помощи.
Я хихикнула. Мне всегда нравилась Цера. Если бы я была на двадцать лет моложе, она, возможно, понравилась бы мне еще больше.
Маршал прочистил горло в той чрезмерно вежливой манере, как это делают люди, когда собираются говорить с тобой свысока. «Я должен подчеркнуть, что я всего лишь ищу здоровых людей для участия в расследовании». Разумнее всего было бы дипломатично объяснить заблуждающемуся чуваку, что, хотя сейчас я ухаживаю за немощными, я знаю о магии Источников и ее применении больше, чем любой другой землянин.
Я пнула тупого ублюдка в голень во второй раз.
Когда маршал отскочил в сторону, шипя и свирепо глядя на меня, я вскинула руки вверх:
— Хорошо, я пойду.
— Спасибо, Сильва, — сказала Цера со своей обычной улыбкой, от которой морщины заплясали на ее лице. Она просияла. — Я обещаю, что попрошу Кори купить бутылочку хорошего виски на его торговом пути, специально для тебя.
— Лучше позаботься о том, чтобы у тебя были наготове две чашки, — сказала я и подмигнул ей, прежде чем повернуться к маршалу. — Полагаю, у тебя есть тележка, птица трей или одна из этих ужасных штук, лошадей? Я не собираюсь проделать весь путь до Нью-Пикарра пешком.
— У меня есть пара аббанов, — угрюмо сказал он.
— Чудесно. — Я покачала головой и направилась к своей юрте, чтобы забрать Источники. — Я буду пахнуть мускусом целую неделю.
Глава 2
Аббаны балансируют на грани между прекрасным и ужасным. С одной стороны, это волосатые чудовища величиной с дом. Это были самки, у каждой из которых было по шесть ног вместо четырех у самцов. У них великолепная лохматая шерсть, от которой воняет мочой, и они тащатся со скоростью пешехода. А клещи, которые они иногда переносят, размером с мой кулак. С другой стороны, из аббанов получаются замечательные стейки.
Дорога до Нью-Пикарра заняла всего несколько часов, и мы провели их в относительной тишине, хотя пронзительные взгляды маршала были такими же громкими, как крик новорожденного, требующего сиську. Арикс, старый солдат с единственным здоровым глазом и мечом, таким же ржавым, как и его навыки, сидел позади меня и играл с колодой карт, постоянно тасуя, а затем выбирая одну, но только для того, чтобы выразить разочарование. Нужно иметь особый вид глупости, чтобы играть против самого себя и каждый раз проигрывать. Его больной глаз постоянно глядел в сторону, и время от времени он ударял себя ладонью по голове, чтобы снова заставить его смотреть вперед.
Нью-Пикарр был нарывом на ландшафте; он раскинулся рядом с некогда великим городом, где меня обучали работе с Источниками. Теперь от Пикарра остались одни руины и призраки. Разрушающиеся здания состарились раньше времени, как и я. Зато остались невидимые ловушки, расставленные защитниками незадолго до того, как старая война между Орраном и Терреланом была проиграна. Железный легион призвал монстров охранять его логово. Да, он называл это лабораторией, но я называю это логовом. В историях, которые я раньше читала, у злодеев всегда были логова, а Железный легион был злобным ублюдком, не сомневайся.
Пикарр вызвал у меня множество неприятных воспоминаний. Мое пребывание в академии часто было настолько неприятным, что его можно было счесть пыткой. За эти годы я научилась смотреть на вещи в перспективе, так что могла оглянуться назад и увидеть все, что эти ублюдки делали со мной. Они учили меня быть оружием, и я много раз чуть не погибла от их жестокости. Они приучили меня прежде всего быть патриоткой, думать об орранцах как о спасителях, а о терреланцах как о злобных тварях. Мне потребовалось много лет, чтобы осознать истину — это была психологическая обработка, — и все же иногда я ловлю себя на том, что возвращаюсь к старым шаблонам, которые они в меня вбили. Я — оружие. Да, именно такой меня сделали наставники в Академии. Оружие. Инструмент для убийства. Я не уверена, что когда-либо была кем-то другим.
Но наставники, предполагалось, должны были быть хорошими парнями. А Железный легион, злобное дерьмовое пятно, проводил эксперименты надо мной и несколькими другими студентами и изменил меня, внедрив в мое тело некромантию. Еще одно проклятие, с которым я столкнулась за время учебы в Академии, хотя Железный легион называл это благословением. Он заблуждался.