– Да, мисс Блю, это звонит Фиона Фрэнклин. Боюсь, я согласна с тем, о чем только что сказал мужчина. Прошлой ночью вы раскрыли не просто автомобильное дело. В Сент-Джоуне преступность не контролируется. Вы знаете, что за последние десять лет «Юнайтед Сент-Джоун Бэнк» выселил из домов свыше дюжины моих друзей? И не только их. Нужно просто читать газету каждую неделю, чтобы находить имена новых жертв.
Рикки почти с облегчением вздохнула. Эта женщина, по крайней мере, не собиралась обсуждать выстрел в Джуниора прошлой ночью, и Рикки ухватилась за предложенную тему.
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что их выселили? Банк незаконно лишил их права пользования жильем?
– Да, я говорю именно это. Что случилось бы со мной и с моим мужем, если бы сын не выручил нас и не расплатился бы по закладной?
– Фиона, почему бы вам прямо не рассказать нам, что произошло?
– С удовольствием, Рикки, с удовольствием. Я не знаю, насколько близко вы знакомы сейчас с финансовыми операциями, за счет которых большинство из нас живет здесь на озере.
– Не очень. Объясните, пожалуйста.
– Так вот, большинство из нас имеет собственное дело, и вполне сносное. Так всегда было и будет. Осенью и зимой доходов почти, нет – нет туристов, нет доходов. Все просто. Весной и летом мы по-настоящему процветаем.
– Отлично, я понимаю.
– Позвольте мне рассказать вам дальше, – продолжила Фиона, ободренная интересом радиознаменитости, проявленным к бедственному положению ее друзей. – Дело в том, что большинство из нас задерживао оплату за дома, когда нет доходов. Затем весной, когда дела снова оживают, мы узнаем, что оказались в должниках. Банк всегда работал с нами, доверял нам, и, позвольте сказать вам, мы их не так уж часто подводили. Затем совершенно неожиданно они стали присылать повестки, если платежи запаздывали на пять-шесть месяцев, не слушая, когда люди пытались объяснить, что они всегда погашали задолженность и погасят снова. Дома выставляли на продажу, а судья Лайла Монтана каждый раз становилась на сторону банка. Несколько раз люди, лишившиеся своих домов, занимали деньги у друзей и родственников, но когда они приходили в суд, чтобы выкупить дома обратно на аукционе, они не могли этого сделать. Всегда находился кто-то, кто давал чуть больше, чем было у них.
– Ваши друзья говорили с представителями банка или с судьей Монтана, чтобы узнать, нельзя ли найти какое-то компромиссное решение до лишения права пользования имуществом?
– С представителями банка – нет. Если только вы не имеете в виду Джимми Бернса, но он-то просто передает мнение верхушки. Они пытались говорить с кем-то более влиятельным, понимаете? Но их всегда отфутболивали. Что касается судьи Монтана, то она говорит им всем, что они должны сделать еще что-то, прежде чем передать дело ей на рассмотрение. Она говорит, что это, может, и не кажется справедливым, но закон на стороне банка. Человек подписывает законный документ, приглашаясь делать ежемесячные выплаты, и он будет им платить, даже если банк не захочет продлить срок платежи. Но, я думаю, существует какая-то загвоздка. Pаньше банк всегда продлевал.
– Боюсь, я согласна с судьей, Фиона, но также не могу не согласиться и с вами. Почему бы вам не позвонить в офис государственного обвинителя? Его имя, если кто-то из вас не знаком с человеком, которого им усадили на это место больше чем шесть лет назад, Кип Боухэнон. Я уверена, ему захотелось бы побеседовать с представителями банка, проверить, нет ли правопарушений с их стороны.
– Я так и сделаю. Это просто несправедливо.
– Позвоните и дайте мне знать, каких успехов им добьетесь, Фиона. Уверена, это будет интересно всем моим слушателям.
Рикки отключила собеседницу и сообщила своим слушателям, что подошло время рекламной паузы, по она вернется к ним через несколько минут, чтобы принять их звонки.
Ухмыляясь, она отодвинула стул и вышла в соседнюю комнату взять из холодильника содовой, представляя, что подумает Боу о деле, которое она ему только что подкинула.
Ей не пришлось долго ждать. Через несколько секунд ее помощник принес ей в кабину вещания записку. Бoy уже звонил и оставил для нее номер телефона, чтобы она перезвонила ему. Несмотря на то, что утро началось с неприятных воспоминаний о выстреле и выбивших ее из колеи откровений Кэрри о преподобном Брете Пирсоне, оставшиеся полтора часа в эфире Рикки провела с большим наслаждением, чем ожидала.