Но Легион ещё не закончил. Мы окружены врагами, на которых они нацелились. Пять ангелов ещё стоят по периметру, и прежде чем успевают взмахнуть белыми крыльями и убежать, Легион извергает тьму, тени и адский огонь, превращая их тела в кострища. Ангелы кричат в мучительной агонии, их кровь кипит, а внутренние органы буквально варятся. Запах горящей плоти… Мне приходится сглатывать желчь и прижиматься головой к прохладному бетону, просто чтобы оставаться в сознании. Я не могу смотреть на ангелов. Даже если их одурачили, сказав, что Уриэль выполняет Божью волю, даже если они пришли с намерением убить нас всех, я не могу смотреть, как они сгорают заживо. Я говорю себе, что встану, как только крики прекратятся, но этого не происходит. Однако не ангелы кричат от боли. Я приоткрываю один глаз и обнаруживаю, что Легион перешёл к меньшим демонам, разрывая их на части быстрее, чем они могут осознать, что происходит. Он убивает всех. Легион убивает людей. Я изо всех сил пытаюсь приподняться на дрожащих ногах; конечности превратились в желе. Затем тёплая ладонь хватает меня за руку, помогая встать, и притягивает к своей груди.
— Его нужно остановить, — говорит Люцифер. И впервые за всё время он выглядит… испуганным.
Сем7ёрка, Адриэль, Нико и Крисиз также встали, борясь с болью в головах и зловонием смерти, которое пропитывает воздух. К счастью, Альянсу хватило ума сбежать, пока мы все были отвлечены Серафимами. Слава Богу. Легион разорвёт их на части, на чьей бы стороне они ни сражались.
— Он ушёл… — шепчет Адриэль, едва ли не плача. — На этот раз он ушёл навсегда.
— Нет, — рычит Каин, затем смотрит на братьев и сестру и отрывисто кивает. — Окружите их, но осторожно и без резких движений.
— Позволь помочь, — предлагает Николай, из ушей которого капает кровь.
Кейн качает головой.
— Ты не один из нас. Они убьют тебя на месте.
— Они? — Нико в замешательстве хмурится.
— Перед тобой не один демон, — объясняет Кейн. — Там все, которых за всё время собирал Легион потерянных душ. Они и есть Легион.
Я смотрю на Люцифера. Может быть — только может быть — они прислушаются к нему.
— Ты должен что-то сделать. Пожалуйста. Останови их, прежде чем они убьют всех. Ради меня… сделай ради меня.
Люцифер бросает взгляд на бойню и кровь, которая размазана по всему тому, что когда-то было сердцем центра Чикаго, и неохотно, к счастью, кивает.
— Сделаю всё, что смогу.
Он закрывает глаза, сосредоточивая силу, уплотняя тьму, чтобы выплеснуть её на столпотворение, накрывая хаотическую сцену своим влиянием. Каждый оставшийся меньший демон падает, вынужденный погрузиться в искусственный сон. А затем, один за другим, они начинают исчезать, уносимые ветром тёмной магии.
Легион поворачивается к нам, их лица залиты кровью, руки в багровых пятнах. Сем7ёрка двигается к ним медленными, размеренными шагами, заверяя, что они не намерены причинять им вред. Однако достали пистолеты и лезвия. Конечно, Легион не причинил бы им вреда, но у него Искупитель. Не этого Легиона я знаю. Я даже не знаю, там ли он вообще. Но если есть шанс… если есть хоть какая-то надежда, что смогу помочь вернуть его, я сделаю это. Он бы никогда этого не хотел. Даже если ему пришлось убить членов Альянса на заправке, ему это не доставило никакого удовольствия. Он чувствовал себя монстром, лишённым всякого шанса на искупление. Он может и не вернуться ко мне, но я обязана помочь ему найти обратный путь к вере. До меня он лишь хотел найти искупление и обрести Божью милость, как на Небесах. Знаю, он думает, что теперь надежда потеряна; как падший ангел может найти дорогу домой? Но верю в его сердце, и это самое прекрасное, самое чистое, что я имела удовольствие любить.
Сем7ёрка приближается, надеясь поймать Легион в ловушку до того, как они смогут дематериализоваться и уйти. Я сомневаюсь, что мы сможем отследить их тогда, так что есть вероятность, что у нас больше никогда не будет шанса. Они присели на корточки, их глаза бегают по пространству, как у дикого животного. Они боятся. Дезориентированные. Они знают о происходящем не больше, чем мы.
— Эй, — тихо зову я, вскинув руки, чтобы показать, что не представляю угрозы. — Вы меня слышите?
Безжизненный взгляд Легиона падает на меня, и я замечаю в глазах любопытство и восторг.
— Слышим. — Их голоса будут звучать в моих самых страшных кошмарах до конца дней. Различные тона и тембры, некоторые искажённые, звучали так, словно кто-то водит когтями по школьной доске. Но они говорят, как единое целое.