Голос его угасал в тумане морфия. - - Да, пожалуйста, - с усилием произнес Лудо. - Я хочу видеть Крис.
Темные волны снова сомкнулись над его головой.
Глава 4
- Всегда поражалась тому, что мы такие разные, - произнесла Изабель. Теперь все объяснилось.
Прямо над их головами раздался мощный удар грома.
Мокрый сад озарило ослепительно белым светом.
Три женщины по фамилии Уинтер сидели в комнате Изабель, глядя на грозу через большое окно.
Стояла глубокая ночь.
Долго еще после того, как наваждение от услышанного рассеялось и они начали возвращаться к реальности, ни одна из них не решалась заговорить о чем-либо, кроме самых обыденных вещей. Они поспешно вернулись в отель, каждая в свой номер, каждая в неосознанном стремлении поскорее остаться наедине с поразительным открытием.
Арран, которая так и осталась дочерью своих родителей, предстояло многое пересмотреть в своей прошлой и будущей жизни. Для Изабель и Кристиан весь мир перевернулся. Все встало с ног на голову.
Элизабет рано удалилась к себе и пообедала в номере, как видно, с большим удовольствием. На официантку, подававшую ей обед, это произвело неизгладимое впечатление.
- Бедная мадам. Как приятно, что к ней вернулся аппетит.
- Ты веришь, что это правда? - в третий раз спрашивала Кристиан.
Она никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что не существует никакой физической связи между ней и теми, кого она считала родителями. Это рождало в ней чувство утраты и в то же время радости. Свобода! Полная свобода! И ребенок вне опасности. Потом ей стало совестно за свою радость. Она словно неслась в какой-то бешеной скачке, вверх-вниз, вверх-вниз. Образы роились в голове. Вот отец перед камином читает матери вслух своим красивым бархатным голосом. Мать вяжет что-то длинное, бежевое, и глаза ее светятся счастьем. Да, были когда-то и хорошие времена...
Промелькнули другие лица. Молоденькая бойкая девчушка, очарованная большим городом, и красивый парень с горящими черными глазами, очень похожий на Стива Романо.
Кристиан ни минуты не сомневалась в том, что эта смешная смуглая девчушка, совсем непохожая на англичанку, хотела бы оставить у себя ребенка. Как, должно быть, она горевала, расставаясь с дочерью. Кристиан неосознанно стремилась обелить своих настоящих родителей, думать о них только хорошее, любить их образы, созданные ее воображением. Потом внезапно вновь почувствовала вину перед назваными родителями и горестно вздохнула. Одно, во всяком случае, ясно - чтобы все осмыслить, нужен не один день.
Изабель ответила на ее вопрос:
- Она сказала, что у нее где-то в сейфе хранятся наши подлинные свидетельства о рождении. Мы это легко можем проверить. Подделать их она не могла.
Гнев на мать прошел - осталось лишь сожаление об утраченных возможностях. Когда-то она искренне любила отца, однако ее любовь с презрением отвергли.
Ей хотелось бы любить и мать. Бедная мама... Изабель ясно представила себе, как мать входит в агентство по усыновлению в своем лучшем платье (бежевом скорее всего), в шляпе, которая ей совсем не идет. Как возвращается домой к отцу с черноволосым немецко-ирландским младенцем на руках, плачущим, голодным. Как же она, должно быть, не любила всех троих. Ведь ей всю жизнь хотелось остаться только с мужем. И с каким удовольствием, вероятно, открыла им, что отец им вовсе не отец.
Но не только печаль - Изабель чувствовала и невероятное облегчение. Нет больше причин опасаться за Марка и Мелиссу. Отныне можно смотреть на них как на здоровых детей, хотя и трудных, но вполне нормальных.
И она теперь станет разумной матерью, пообещала себе Изабель. Больше никакой суеты, никаких истерик. И пить надо меньше. Теперь все обязательно повернется к лучшему.
- Ну, что скажете? - заговорила Арран. - Как мы себя ощущаем, не будучи сестрами?
- Не знаю, - растерянно откликнулась Кристиан. - Это так странно, вдруг выяснить, что ты не та, кем себя всегда считала. Всю жизнь иметь сестер и неожиданно узнать, что у тебя их больше нет... Как вы думаете, это будет иметь для нас какое-нибудь значение?
- Я думаю, нет, - ответила Изабель.
- А я считаю, что-то непременно изменится, - произнесла Арран, - но не обязательно к худшему. Знаете... сначала мне стало очень грустно. Как будто я лишилась семьи. Но теперь.., я просто чувствую, что вместо кровных сестер у меня появились две близкие подруги.
- Правильно, - подхватила Изабель. - Ничего ведь, в общем, не изменилось. Мы всегда были близкими людьми и такими останемся. Мы ничего не потеряли.
- Более того, приобрели. С друзьями ведь можно говорить обо всем. Я имею в виду.., подругам все можно рассказать, даже такое, чего сестре не расскажешь.