Потрясение в янтарных глазах Дэвиса уступило место изумлению, которое постепенно сменилось яростью:
- Это что еще за игры такие! Водитель!
Он постучал в стеклянную перегородку.
Рефуджио Рамирес полуобернулся, широко ухмыляясь из-под козырька водительской кепки, которая была ему явно мала.
Изабель задохнулась от удивления:
- О Господи! А где же.., тот.., другой... Не могу поверить...
Лимузин на бешеной скорости промчался по Бульвару века, свернул на автостраду Сан-Диего. Рамирес вел машину так, словно это был не "кадиллак", а "мазератти". Изабель и Дэвис беспомощно сидели прижатые к спинкам силой скорости.
Изабель повернулась к Дэвису и заговорила, пытаясь перекричать шум автомобиля:
- Послушай... Это не игра. Это какая-то ошибка.
Останови машину! Рефуджио! Какого черта! Останови машину!
Рамирес не обращал внимания.
- Не имеет смысла кричать. Переговорное устройство не работает, произнес Дэвис. - Ошибка!
- Ну конечно! Или ты думаешь, я могла все это подстроить?
- Кто-то, во всяком случае, это сделал.
- Но кто? Когда? С какой целью? Ой!
Автомобиль резко накренился на повороте. Их швырнуло друг к другу. Кейс упал на пол, бумаги рассыпались.
- Черт побери! Рамирес!
Два грузовичка, пикап и рейсовый автобус остались позади. Теперь они нагоняли черный "порше-турбо", который в конце концов уступил дорогу, свернув на среднюю полосу. Они поравнялись со старым "меркури", полным мексиканцев, и сбавили скорость.
Дэвис со злостью колотил в стеклянную перегородку, отделявшую водителя от пассажиров. Рамирес, не оборачиваясь, оторвал руки от руля и отрицательно помахал ими.
- Ради Бога, оставь его в покое, - прокричала Изабель. - Скажи лучше, зачем ты приехал в аэропорт?
- Встречал Джули Фарлоу. Она снималась в Нью-Йорке и возвращалась через Майами.
- Но, Дэвис.., меня все это время не было в Штатах.
Откуда я могла это знать?
- А вот это ты мне скажи.
- Водитель встречал меня, а не Джули Фарлоу. И проводил меня именно к этой машине. К твоей машине...
А как насчет Рамиреса? Кстати, на нем чужая фуражка!
- Послушай, Изабель, тебе не удастся отвертеться.
Только сегодня утром Чарлин сказала мне, что Джули необходимо срочно со мной увидеться и что она просит меня приехать в аэропорт. Чарлин... Неожиданно глаза его сердито сощурились. - Я понял! Вы задумали этот фарс вдвоем с Чарлин. Что она себе позволяет! Ну все... Сегодня эта женщина в последний раз переступила границы. Я ее уволю.
Изабель всхлипнула в бессильной ярости:
- Да я сто лет не разговаривала с Чарлин.
Внезапно ее осенило.
- Крис! Это она.
- Что?!
- Больше некому. Она сегодня утром заказывала для меня машину. Или притворялась, что делает это. Она знает и Чарлин, и Рамиреса. Точно, это она. Дэвис, поверь, я не имею к этому никакого отношения. Я убью ее!
Выражение гнева в глазах Дэвиса уступило место сомнению. Изабель также почувствовала неуверенность:
- Вообще это не похоже на Кристиан... Особенно теперь, когда она так занята своими делами.
- На Чарлин это тоже не похоже. Никогда бы не подумал...
- Арран! - прошептала Изабель побелевшими губами. - Это Арран. Она все это придумала, заставила Кристиан позвонить Чарлин и уговорить ее.
- Но почему?
- Она разозлилась на меня. Накануне мы с ней серьезно поссорились.
- Из-за чего?
- Не важно.
- Но для меня это важно. Насколько я могу судить, это касается меня в такой же степени, что и тебя. Расскажи.
Изабель закусила губу.
- Ну хорошо, будь по-твоему. Арран сказала, что я должна позвонить тебе, когда вернусь домой.
- Зачем?
- Откуда мне знать?
- Да будет тебе, Изабель. Хватит притворяться. Что ты должна была мне сказать?
Изабель истерически расхохоталась:
- Что я тебя люблю. Ты можешь этому поверить?
- И с какой стати ты должна мне такое сказать?
Изабель яростно сверкнула глазами. Никогда еще Дэвис не видел ее такой рассерженной. Никогда еще глаза ее не полыхали таким синим пламенем. Он вспомнил, как впервые заглянул в эти глаза на вечере у Дженнингсов пятнадцать лет назад. Вспомнил так ясно, словно это случилось вчера. И так же, как тогда, пятнадцать лет назад, его захлестнула волна желания. Сейчас, по прошествии стольких лет, чувства его оставались такими же сильными. При воспоминании о том, как она обошлась с его чувствами, как воспользовалась его страстью для достижения успеха, его тоже охватил неудержимый гнев.
Сейчас он ненавидел ее с той же силой, что и в тот ясный солнечный день на яхте двенадцать лет назад.