Гэвин приостановился, обернулся и в упор посмотрел на нее. Сейчас ему очень хотелось бы держать в руках вместо кукол для близнецов одну из тростей Хедерингтона со встроенным лезвием, чтобы прыгнуть вниз и поразить леди Стентон.
— Было бы разумнее, — сказал он, и его слова отлетали рикошетом от голых стен как пули, — не унижать мисс Пембертон при мне, если вы хотите продолжать оставаться гостьей в моем доме. Я позволяю вам оставаться здесь, делая любезность ей, а не в качестве одолжения вам.
Роуз сидела в середине маленькой софы и читала вслух детям, а одна из близняшек примостилась рядом с ней. Джейн стояла за спиной матери, пытаясь справиться со скукой и в то же время читать из-за ее плеча. Нэнси не было видно.
— Дядя Лайонкрофт!
Джейн спрыгнула с софы и бросилась к нему, младшие сестры поспешили за ней.
— Это все для меня?
— Джейн, — попыталась Роуз усовестить дочь, — прояви немного сдержанности.
— Но ведь это мой день рождения, — радостно улыбнулась девочка, глядя на Гэвина. — Для кого же еще это может быть предназначено?
— Ты права только наполовину, — начал он и вздрогнул, видя, как поблекла ее улыбка. — Эти две коробки предназначены для Рейчел и Ребекки — здесь новые куклы взамен сломанной.
— О-о! — Джейн чуть отступила, в то время как близнецы с визгом принялись разрывать оберточную бумагу. — О! Куклы!
— Да, куклы, потому что они дети, — возразил он серьезно. — Тебе тринадцать. Ты почти взрослая.
— Верно, — согласилась она, выпрямляясь. — Я почти женщина.
— Именно так. И я подумал, что вместо игрушек лучше купить тебе подарок, больше подходящий для молодой леди.
— Для молодой леди? Но у тебя остался только один пакет, и он самый маленький.
— То, что в этом пакете, не нуждается в большой упаковке. Называется это «мадам Руссо».
Джейн уставилась на него:
— Так зовут самую известную модистку в Лондоне, да?
Он нерешительно кивнул:
— Она прибудет через несколько дней, но если ты все еще будешь здесь, она будет рада сшить для тебя новые платья.
Она обхватила его за талию и сжала в объятиях так, что ему стало трудно дышать. Потом бросилась к матери:
— О, мы останемся здесь? Да, матушка? Скажи «да»! Это мой лучший день рождения!
Гэвин перевел дух. Как и с письмом мистеру Пембертону, он попытался вмешаться в их планы. Он надеялся, что, если сумеет убедить Роуз остаться еще на неделю, она перестанет считать его мерзавцем и будет относиться к нему как к брату. Он снова обретет сестру и племянниц. У него снова будет семья, хотя бы на несколько дней.
Роуз закрыла книгу, лежащую на коленях, и выпрямилась.
Ладони Гэвина взмокли от разочарования. Она не хотела оставаться в его обществе. Но почему? Неужели идея пригласить мадам Руссо оказалась недостаточно привлекательной? Возможно, Роуз все-таки подозревает его в убийстве ее мужа. Или, как намекнула мисс Пембертон, Роуз совершила убийство сама и хочет избежать наказания. Едва ли Гэвин мог осуждать ее, даже если это сделала она.
— Не знаю, — произнесла она медленно, не взглянув на него. — Посмотрим.
Джейн вздохнула и повернулась к Гэвину:
— Она передумает.
Но он не был в этом уверен.
Джейн кивнула, указывая на пакет в его руке:
— А что там? Что в этом пакете? Он для меня?
Она вырвала пакет из его рук и, разорвала оберточную коричневую бумагу.
— О-о! — выдохнула она. Глаза ее округлились и засияли. — Смотри, матушка, какая красивая цепочка с самым изящным медальоном, какой я только видела. — Ее пальчики расстегнули застежку, и она посмотрела на него, сдвинув брови: — Но медальон пустой!
— Да, — сказал он, засовывая руки в карманы. — Я подумал… если ты захочешь, пока мы будем ожидать прибытия мадам Руссо… я напишу для тебя миниатюру. Я хочу сказать — твой портрет. Если ты будешь мне позировать.
— Я бы очень хотела! — Девочка прижала медальон к груди. Цепочка свисала у нее с пальцев. — О, матушка, скажи «да»! Скажи «да», скажи «да»!
Роуз молчала.
Гэвин переминался с ноги на ногу.
— Думаю, да, — решила она наконец. — Но после мы тотчас же уедем.
Джейн восторженно вскрикнула и принялась танцевать, кружась по комнате, не обращая внимания на суровость в тоне матери и пустоту во взгляде.
Но не Гэвин. Ее неуверенный тон, напряженная поза и настороженное выражение лица — все это сказало ему больше, чем слова, произнесенные вслух, и подтвердило его худшие опасения. Все подарки на свете не могли бы удерживать их здесь бесконечно. И менее чем через неделю сестра и племянницы покинут его. И не вернутся.