Разнимать студентов пришлось донельзя злым профессорам.
— Вопиющее поведение, отвратительно, как вы могли себе такое позволить? — кричала Этвуд, награждая ударом клюки каждого, на кого падал её взгляд. — Ваша страна находится в тяжёлом положении, мы должны стремиться к единению сил и взглядов, гасить внутренние раздоры и решать их мирным путём. Вы подумали о том, что будет с нами, если вы позволите себе подобное поведение на фронте?
— Это всё из-за Ричарда Грэя, — выкрикнул Джэрри Тодд.
— Забери свои слова обратно, или я тебе рот заколдую, проклятый предатель, — тут же ощетинился Джеймс, готовый кинуться в драку несмотря на профессоров.
— Достаточно, — Этвуд стукнула клюкой в пол. — Вы трое, — она указала на Ричарда, Джеймса и Джерри, — отстранены от занятий на две недели, как зачинщики беспорядка. И будете изолированы в течение этого времени.
— Но ведь через две недели уже зачёт, а мы ещё даже не… — ужаснулся Джерри, но Этвуд не стала его слушать.
— Вот как раз и обдумаете в спокойно обстановке все свои «не», молодой человек, — отрезала она.
— Ты за это ответишь, — злобно прошипел Джерри, когда его провели мимо Ричарда. — И ты тоже, Спел, помяни моё слово. Я обязательно вам отомщу.
Ричарду не было дела до чужих угроз. Он смотрел на бледного Кристофера, стоящего среди тех студентов, кто не вмешался в драку. Несмотря на то, что сам Ричард ни с кем драться не хотел, отчего-то было обидно, что Кристофер остался спокойно стоять в стороне.
— Не вешай нос, — шепнул ему Джеймс, когда его уводили. — Ещё прорвёмся.
Четвертый семестр. Часть 2
Время до зачёта Ричард провёл в медитации и размышлениях. Их разместили в кельях, зачарованных так, что ни выбраться, ни связаться кем-либо они не могли, и Ричарду оставалось только надеяться, что у Джеймса всё хорошо. Он снова и снова обдумывал слова Кэмпбелла и тихо радовался, что не успел рассказать Джеймсу и Кристоферу о своих летних экспериментах, ведь раз только одного намёка хватило, чтобы Кристофер откололся от их троицы, то что будет, если он признается во всем? Кидался бы Джеймс так отчаянно на Джерри, если бы знал, насколько Ричард в действительности странный?
Так ни к чему и не придя, кроме того, что ему следует помалкивать, спустя две недели Ричард вышел из кельи в сопровождении Этвуд. Он думал, что его отведут на завтрак, но вместо этого профессор привела его в аудиторию, где были уже все остальные студенты второго года его факультета. За кафедрой стоял декан — высокий холодный мужчина, чем-то отдалённо напоминавший Ричарду лорда Грэя.
— Меня зовут Дориан Гринвуд, если ещё кто-то со мной не знаком, представился он, обведя аудиторию внимательным колким взглядом. — Должен сразу предупредить, что зачёт будет сложным. Обычно он проходит на третьем курсе и является завершающим в обучении. После него следует только квалификационная работа и выпускной экзамен. Однако в свете последних военных событий и кадрового голода мы были вынуждены ускорить ваше обучение. Два зимних зачёта все сдали… удовлетворительно, — взгляд декана остановился на Ричарде. — Я надеюсь, что вы справитесь и с этим. В противном случае, мы будем считать ваше образование завершенным, и вы получите дипломом с бронзовой печатью и повесткой.
В аудитории поднялся ропот. От Кристофера Ричард знал, что можно было провалить квалификационную работу, но очень хорошо сдать выпускной экзамен — в результате по решению экзаменационной комиссии разрешалось оканчить академию и получить диплом с серебряной печатью, что было сильно хуже золотой. Но бронзовая… что это значило?
Декан взял паузу, давая студентам минуту на то, чтобы уложить в голове полученную информацию.
— Теоретическая часть зачёта будет устной и по билетам, — объявил декан, когда гул немного стих. — После завтрака пятеро из вас, самых смелых, могут по очереди пройти в аудиторию, где будет находиться комиссия. Отнеситесь к этому, как к репетиции экзамена и ведите себя достойно. Зайдите, поздоровайтесь и представьтесь, сообщите о цели вашего визита после чего, получив разрешение, вытяните один из билетов, — декан указал на стол, где лежала стопка небольших карточек. — Затем вам будет дано полчаса на то, чтобы приготовиться. Разумеется, в аудиторию не разрешается проносить конспекты и учебники, но вы можете повторять и готовиться по ним ровно до того момента, как перешагнёте порог. Ритуалистика сложный и объёмный блок, где от малейшей ошибки будут зависеть ваша и чужие жизни, поэтому, я надеюсь, вы отнесетесь к зачёту и оценке ваших знаний предельно серьезно. Вне зависимости от результата, мы будем выпускать защитившихся из аудитории. Как только один вышел — заходит другой. Очерёдность предстоит определить вам самим. На этом пока всё, вы свободны. Завтракайте, набирайтесь сил, и мы вас ждём здесь же через, — он сверился с часами, — ровно через час.
За завтраком за стол к Ричарду подсел бледный Джеймс.
— Заключительный зачёт. У вас тоже? — горестно прошептал он и, получив утвердительный кивок, позеленел ещё больше. — Бронзовая печать, подумать только. Я же говорил, что они не будут исключать, даже если ты не справишься. Но это — уже слишком. С серебрянной-то печатью на глаза отцу стыдно показаться, а с бронзовой — и говорить не о чем. Это равносильно отчислению.
— Почему бы тогда просто не отчислить? — спросил Ричард, ковыряясь в еде. Аппетита не было.
— Потому что тогда тебе нельзя вручить повестку, — просветил его Джеймс, которому тоже кусок в горло не лез. — Ну или можно, но кем тогда тебя туда отправлять? Простым солдатом? На то, чтобы переучиться на рыцаря или паладина тоже время нужно, а его нет. Хотя, знаешь, если меня сегодня отчислят, то я подам документы в орден. Уж лучше рыцарем стать, чем недомагом.
— А чем рыцари отличаются от паладинов? — спросил Ричард, который до этого никогда не интересовался военным ремеслом и не знал, в чём разница между двумя подразделениями ордена.
— Паладины обладают святым даром, но слабеньким, в академию их не принимают — в их руках даже наш шар светиться не будет… ну или мигнёт для виду пару раз, — кисло отозвался Джеймс. — Но в бою, разумеется, даже слабый дар даёт свои преимущества. Я точно не знаю, никогда не интересовался, но слышал, что они могут самоисцеляться и накладывать какие-то благословения на оружие, щиты, кольчуги. А рыцари — это то же самое, но с магическим даром. Отец рассказывал, что мой дядя был рыцарем, мог раскалить свой меч докрасна и заставить его пылать. А в конце, когда его отряд на прошлой войне зажали в тиски, в ярости раскалил свои доспехи и себя самого, так что превратился в огненную бомбу. Короче, героически взорвался… Я после этих рассказов решил, что сам никогда в рыцари не пойду: лучше быть посредственным магом, чем, возможно, будущим смертником.
Ричард кивнул. Перспектива взорвать самого себя его тоже не прельщала.
— Да и трусоват я для меча, — признался Джеймс, и Ричард посмотрел на него с сомнением.
— Я бы никогда не назвал тебя трусом, — совершенно серьёзно заметил он, вспоминая, как отчаянно Джеймс кинулся на Джерри.
Джеймс пожал плечами.
— Как бы то ни было, я пришёл в академию и выбрал самую безопасную кафедру, которая полезна в том числе и моей семье. Ведь если ты маг, управляющий порталами, то с большей долей вероятности можешь остаться в тылу на столичном портале. А даже если отправят на передовую, то, благодаря телепортации, всегда сможешь сбежать, если попадёшь в ловушку, — уныло признался он.
Ричард приобнял друга за плечи.
— Знаешь, однажды мне сказали, что мёртвый целитель — это бесполезный целитель. Поэтому всегда, когда у тебя есть выбор исцелить себя или кого-то другого, то ты должен выбрать себя, ведь если ты умрёшь, то больше никому не сможешь помочь. Думаю, это относится и к магам. Поэтому, если ты однажды попадёшься в ловушку, пожалуйста, телепортируйся, кто бы ни был рядом.