— А где сейчас профессор Андерсон? — позволил себе полюбопытствовать Ричард. Кэмпбелл бросил на него нечитаемый взгляд.
— Профессор Андерсон преподаёт на кафедре духовных сил и лишь ввиду непреодолимых обстоятельств заменял меня в прошлом году на факультете целителей.
— Я слышал, он ворует чужие разработки, — осторожно заметил Ричард, и Кэмпбелл снова поморщился.
— Его деятельность сложно назвать воровством, иначе его бы давно призвали к ответу, — он поднял голову и откинулся в своём кресле, рассматривая Ричарда. — Скорее он становится партнёром, соавтором, и помогает довести до ума чужие разработки. Однако да, зачастую его имя ставят на первое место в патенте — это обязательное условие его участия.
— Разве это честно?
— Без его участия многие идеи не получили бы должного развития, поэтому о честности речи не идёт. Для него это просто бизнес, — пожал плечами Кэмпбелл. — Если святому не хватает навыков, чтобы довести свой проект до ума самостоятельно, он соглашается с предложенными ему условиями. Или нет. Но именно поэтому Михаэль Андерсон будет вам улыбаться свой белоснежной улыбкой при каждой встрече, чтобы понравиться вам и втереться в доверие. Поэтому я и предостерегаю вас на его счет. Впрочем, возможно, вы с ним уже не встретитесь. Через полгода вы получите диплом с одной из трёх печатей и закончите ваше образование.
Тема, которую ему подобрал Кэмпбелл для квалификационной работы, была максимально безопасной. С одной стороны она не позволяла разгуляться фантазии и прыгнуть выше головы, с другой — была предельно проста и по силам Ричарду.
— Ну как? — спросил Джеймс, когда Ричард наконец-то добрался до столовой. Многие уже поели и сидели обсуждали темы своих квалификационных работ, поэтому Ричард просто протянул другу сложенный вчетверо листок и стал накладывать себе ужин пока ещё была такая возможность. — «Основы медитации: теория и практика. Основные положения мантры для создания круга волны великого исцеления». Неплохо. Ты столько всего прочитал летом о медитациях и мантрах, что точно напишешь хорошую работу.
Ричард кивнул без намёка на радость.
— Кажется, именно поэтому он её и выбрал — потому что я точно справлюсь.
— А тебе бы хотелось, чтобы тема была незнакомой и сложной, чтобы у тебя совершенно точно опять мозги закипели как тогда, на первом курсе? — спросил Джеймс.
— Не знаю, — честно признался Ричард, сам не понимавший, отчего он расстроился. — Просто, знаешь, хотелось бы, чтобы в тебя верили чуть больше.
Джеймс покачал головой.
— То, что тема кажется тебе лёгкой, не значит, что она на самом деле такая, — проникновенно заметил он. — Просто это для тебя, прочитавшего уйму литературы на этот счёт, — он помахал листком, — она кажется простой. Ты уже составил список литературы, по которому будешь готовиться?
— Пожалуй, — Ричард вспомнил о письме Вероники, лежавшем в глубине его сумки с вещами. — А ты где пропадал на обеде?
— О, это замечательная история, — Джеймс улыбнулся широкой улыбкой, которая тут же опала, демонстрируя крайне недовольное лицо. — Профессор Блоссом сказал, что никто не выйдет из его аудитории, пока он не раздаст все темы. Мы просидели там с ним весь день: голодные и злые. Так что не жалуйся, вас-то Кэмпбелл отпустил на обед.
***
— За тобой пристально следят, — шепнул Джеймс Ричарду в конце первой недели, указывая взглядом ему куда-то за спину.
Ричард резко обернулся, рассчитывая встретиться взглядом с Кристофером, но вместо этого наткнулся на Максимилиана — своего младшего брата, который вздрогнул и поспешил обернуться в другую сторону.
— Что ему нужно? — нахмурился Ричард.
Повышенное внимание Хелены и его результат научили его относиться максимально настороженно к проявлению интереса со стороны Греев.
— Кто его знает? — пожал плечами Джеймс. — Братской любви? Я слышал, что лорд Грэй не ответил ни на одно его письмо, а ваша мать присылает залитые слезами страницы. Кажется, идёт вопрос о его отлучении.
— Отлучении? — Ричард не поверил своим ушам. — Только потому, что он попал к магам, а не святым?
— Ну, я ведь тебе рассказывал о предрассудках? — резонно заметил Джеймс. — Впрочем, не думаю, что всё будет так плохо. Скорее всего ему сейчас просто подберут невесту и женят, чтобы он мог уйти в другую фамилию. Если бы здесь сидел Кристофер, он бы поведал тебе душещипательную историю про своего двоюродного брата, с которым поступили точно так же. Он тоже оказался не святым, а магом, поэтому его быстренько женили на Эдит Райт, после чего он стал частью их семьи.
— Всё равно это звучит ужасно, — мнение Ричарда об их отце упало ещё ниже, и он бросил в сторону брата сочувствующий взгляд.
После этого случая Ричард и сам начал замечать вокруг себя мелькающую то тут то там светлую голову младшего брата. Не выдержав слежки, Ричард сделал то же самое, что и когда-то нечаянно с Кристофером — заманил брата в техническое помещение, чтобы узнать, что ему от него нужно.
Максимилиан действительно оказался невысоким: при ближайшем рассмотрении он едва доставал Ричарду до плеча и походил скорее на девчонку, чем на пацана.
— Что тебе нужно? — холодно спросил Ричард и скрестил руки на груди.
Максимилиан явно растерялся, но взгляда не отвёл.
— Мне просто было интересно познакомиться с тобой, — ответил он с лёгкой улыбкой. А дальше случилось то, к чему Кристофер был совершенно не готов: Максимилиан, казалось, задался целью пересказать Ричарду всю свою жизнь и все слухи про Ричарда, какие царили в доме Грэев.
— А правда, что ты хочешь отказаться от фамилии? — спросил он спустя два часа безуспешных попыток Ричарда как-то остановить поток слов.
— Возможно, — уклончиво сказал Ричард. — А ты откуда знаешь?
— Граф Эппл сказал отцу, что ему сказал маркиз Эрол, что ему сказал барон Лайт, что барон Спел негласно проверяет всю информацию на эту тему, а с кем дружит сын барона Спела — ни для кого не секрет. А я подслушал, — с улыбкой выпалил Максимилиан без запинки.
У Ричарда голова кругом пошла от объяснения с таким множеством имён. Он до сих пор плохо знал своих однокурсников, а Максимилиан, кажется, был знаком со всей столицей.
На следующее утро Джеймс привёл Максимилиана на чердак.
— У нас пополнение, — объявил он. — Всё равно третье кресло несправедливо пустует.
Ричард ответил другу мрачным взглядом, но возражать не стал.
Младший брат по характеру разительно отличался от Хелены. Или, вернее, походил на ту самую Хелену — из детства. Его не смущал семейный статус Ричарда, но сам Ричард прекрасно понимал, что, возможно, так было только потому, что Максимилиан тоже оказался неугодным сыном, поэтому доверять не спешил. Но ему по-прежнему было жаль брата. Ричард с детства был отверженным, и, казалось, давно должен был привыкнуть к этому, но, встретившись с Хеленой в первый год обучения, понял, как сильно его до сих пор задевало пренебрежение семьи. Максимилиан же рос дома в любви и заботе, но лишился их буквально только что.
— Тебе должно быть, страшно, — сказал Ричард, когда однажды утром Джеймс где-то задержался, и они с Максимилианом были на чердаке одни.
Вся весёлость младшего брата опала и осыпалась с него, как осенние листья с дерева.
— Не сказать, чтобы сильно, — ответил он. — Просто всё, что я знал до сих пор, внезапно оказалось мне не нужно. Всё, что я изучал, — он сделал неопределённый жест рукой, — или, скорее, пытался изучать, теперь бесполезно. Знаешь, целительство ведь мне не давалось с самого начала, так что я не был в семье кем-то вроде любимчика. Несколько раз поднимался вопрос, чтобы выслать и меня в загородный дом. Тогда это казалось мне ужасным, а теперь я думаю, что было бы здорово, окажись я где-нибудь рядом с тобой с самого начала. Но сложилось так, как оно есть, и теперь мне приходится срочно изучать всё, что касается магии и маны, потому что сейчас я в числе отстающих. Но всё равно магия мне нравится больше, чем святой дар — потому что теперь я что-то могу. Я пятнадцать лет занимался святыми науками и не понимал, почему у меня ничего не получается. Так, парочку слабых исцеляющих мог сотворить и всё. Хелене в десять лет уже хватало силы духа, чтобы наложить слабенькое благословение, а я в десять даже искры из рук выпустить не мог. Так что отец никогда не был доволен мной. На самом деле я завидовал тебе: ты жил где-то там, далеко, свободный решать, на что потратишь свой день, в то время как мне приходилось сидеть в библиотеке целыми днями над книгами, читать жития святых и понимать, насколько я ничтожен перед ними.