Поднятое и возглавляемое Махди восстание в 1881 году увенчалось успехом, и после взятия в 1885 году Хартума и разгрома английской армии, руководимой генералом Гордоном, махдисты провозгласили независимое государство.
Но Махди недолго радовался своему торжеству: спустя несколько месяцев он умер и был с почестями похоронен в Омдурмане. А через десять лет англичане вновь заняли Хартум и Омдурман, разрыли могилу Махди и сожгли его останки, выстрелив затем его прахом из пушки.
Суданцы, глубоко чтя память своего духовного и военного вождя, воздвигли ему впоследствии мавзолей, и хотя от самого Махди не осталось даже и пепла, со всех концов мусульманского мира сюда стекаются паломники, чтобы поклониться «посланцу неба». Здесь, в мавзолее, бережно хранятся личные вещи Махди, знамена полков, сражавшихся под его предводительством; здесь же похоронены его родственники.
Таковы некоторые страницы прошлого этой страны, вспомнившиеся мне при взгляде на величественный купол мавзолея Махди. Не взыщи, дружище, если я тебе наскучил такими подробностями, ты же знаешь мою слабость ко всему тому, что имеет привкус истории. Впрочем, для твоей работы такие исторические экскурсы тоже, наверное, полезны.
Что еще сказать тебе о Хартуме? О нильских крокодилах — грозе смельчаков, рискующих купаться в водах великой африканской реки? Вряд ли этим тебя удивишь. О жаре, которую я стоически переношу, потому что ничего больше не остается делать? Но об этом нетрудно догадаться, обладая элементарными познаниями в географии. О фильмах, демонстрирующихся здесь, на экранах хартумских кинотеатров?..
Нет! Не хочу более испытывать твое терпение и перейду к главному, что, собственно, и побудило меня написать это письмо.
Поговорим о полицейских! Да, да, не удивляйся, о хартумских полицейских, которые, как ни странно, должны, я уверен, тебя заинтересовать.
«Что за чушь, — подумаешь ты, прочитав последние строки. — Уж не спятил ли мой приятель, перегревшись на солнце? Какое отношение к географическим наименованиям могут иметь полицейские?»
Дорогой мой, я не хуже тебя знаю, что стражи закона никогда не являлись предметом твоего изучения. И тем не менее…
Собственно говоря, я бы не обратил на них никакого внимания, если бы не одно обстоятельство, которое крайне меня удивило и даже обескуражило.
Представь себе здоровых парней в легких тропических костюмах и черных широкополых шляпах, украшенных… чем бы ты думал?.. эмблемой, изображающей голову слона в профиль! Ты знаешь мой характер: не могу успокоиться до тех пор, пока не найду ответа на интересующий меня вопрос. Сначала я было попытался сам найти объяснение происхождению такой эмблемы, уповая на то, что довольно прилично знаком с прошлым Судана, с его географией и этнографией. Но, увы, мои познания не подсказали мне ответа. Единственное, в чем я был твердо убежден, так это в том, что поблизости от Хартума слоны не водятся и, по всей вероятности, не водились и прежде.
Исчерпав свои, так сказать, внутренние возможности, я обратился за разъяснениями к одному очень знающему, начитанному суданскому чиновнику, с которым мне приходилось постоянно общаться по службе.
Выслушав меня, он расхохотался.
— Спросите любого хартумца, и он в двух словах разрешит мучающую вас проблему, — сказал он, насмеявшись вдоволь. — В своих предположениях вы с самого начала пошли по ложному пути. Не ищите живых слонов: они тут ни при чем. Все значительно проще. Впрочем, вам, как человеку здесь новому, это может показаться и не столь уж простым. Словом, судите сами.
Приходило ли вам в голову, что полоса земли между Белым и Голубым Нилом, на которой раскинулась наша столица, имеет своеобразную форму и своими очертаниями очень напоминает хобот? Не отвечайте. Я заранее могу сказать, что для вас такая мысль совершенно неожиданна и нова. А между тем это так. И уже давно нашлись люди, которые заметили это необыкновенное сходство. Понимаете?
— Откровенно говоря, не совсем, — сознался я.
— Сейчас вам все станет ясно, — продолжал мой собеседник. — Хартум в переводе с арабского означает «хобот». А более полно название города звучит так: Рас-эль-хартум, то есть «конец хобота». Иначе говоря, форма этого своеобразного полуострова, заключенного между Белым и Голубым Нилом, послужила причиной возникновения географического названия, и этим мы обязаны человеческой наблюдательности. — Чиновник любезно улыбнулся и добавил: — Полагаю, что нет надобности пояснять, почему у полицейских нашего города на эмблеме изображен хобот слона?