Днем шесть женщин пошли за водой. Вернулось пятеро. Мать Ходока не вернулась.
Молчун собрал оружие и ушел. Десять дней не было его, а на одиннадцатый он приполз, волоча сломанную ногу. Ласковые женские руки подняли раненого, отнесли в хижину, вылечили. Но сломанная нога срослась неправильно, и Молчун больше не мог охотиться.
Он никому не рассказывал о схватке с гигантским волком. Да его никто и не спрашивал. Охотники прошли по его следам и нашли тушу убитого зверя. Два копья торчали в его груди, а возле разбитой головы валялась сломанная дубинка Молчуна.
Глава 2
Совет
Вождь вернулся к вечеру. Он притащил на своих широких плечах молодого оленя и, сбросив груз, облегченно распрямился. Обошел стойбище, заглянул к Молчуну и направился к Ходоку, который поджидал его, сидя на большом валуне у входа в хижину. Ходок сидел неподвижно, опустив голову на колени, и, казалось, дремал.
Он не сразу поднял голову, когда вождь остановился перед ним. Вождь нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— Собирай совет, — негромко сказал Ходок. — На землях Львов появились плосколицые.
Вождь вздрогнул.
— Ходок никому не сказал? — обеспокоенно спросил он, оглядываясь.
— Зачем? — пожал плечами Ходок.
Вождь облегченно вздохнул. «Ходок всегда поступает правильно. Пусть об опасности пока знают только старейшины. Может, плосколицые и не доберутся до Туров. Земли Львов далеко от их стойбища. Но подготовиться к нападению надо…»
Старейшины собрались на небольшой поляне у священного дуба, покрытого красной краской на высоту человеческого роста. Помощник вождя Седой, высокий воин с седыми волосами, подошел и стал у дуба.
— Ходок видел плосколицых… — сказал он негромко, — пусть расскажет.
Ходок прикрыл глаза, вспоминая. Он лежал за густой зеленой завесой ивняка, у самой воды, когда на реке показался плот. Плосколицых было двое. Отталкиваясь шестами, они вели плот у самого берега и внимательно всматривались в прибрежные заросли. Ходок легко мог бы убить этих двоих, но на реке показался второй плот, с целой гурьбой плосколицых.
— Они шли вверх по реке, — закончил свой рассказ Ходок.
— Ходок не посмотрел, где они остановились? — неодобрительно спросил Коротколапый Лис.
— Ходок спешил. А послать было некого.
— Может, они просто охотились? — передернул плечами Вороний Глаз.
Вождь остановил его нетерпеливым движением руки.
— Если плосколицые не придут, — сказал он, — хорошо! А если придут? Они могут окружить стойбище. Нужно будет много оружия, много мяса. Нужно готовиться. Пусть Ходок сходит к Рысям и Медведям. Пусть понесет им в подарок кремень и священную красную краску. Они любят ее.
— У нас мало краски, — перебил его Седой.
— Пусть Ходок добудет новой, а потом позовет Рысей и Медведей на Большую охоту. Вместе мы убьем много мамонтов и договоримся вместе встречать плосколицых.
— Зачем нам Рыси и Медведи? — проворчал Большой Зубр. — Они потребуют часть добычи. Мы и сами побьем плосколицых.
— Зубр мало думал, — вздохнул вождь. — Плосколицых много, а Туров мало. У плосколицых оружие смерти. Как Туры уберегутся от них?
Старейшины молчали.
— Так, — сказал вождь. — Охотники будут охотиться в лесу и степи. Нужно много мяса. Если придут плосколицые, мы не сможем охотиться. Молодые ловцы будут укреплять ограду. Женщины соберут много ягод и грибов.
Глава 3
Носорог
По лесной тропе шли двое. Короткий кожаный плащ, наброшенный на плечи мальчика, был перетянут ремнем, за которым торчали кремневый нож и короткая дубинка. Правой рукой он держал за руку девочку с рыжими волосами, а левой сжимал длинное копье с костяным наконечником. Девочка куталась в накидку из шкуры оленя, расшитую оленьими жилами, выкрашенными красной краской. Два браслета из кости мамонта охватывали ее обнаженные руки, а на шее девочки виднелось ожерелье, на котором вперемежку висели ракушки и кусочки янтаря.
— И тогда Лис выгнал меня из хижины, — рассказывала девочка. — Сказал: мало ягод. А Рыжая Белка старалась. Принесла не меньше, чем другие. Выгнал, — повторила она, едва сдерживая слезы. — Ночью. Под дождь.
— Потерпи, — успокаивал ее мальчик, хмуря светлые брови. — Скоро Орлик станет охотником и поставит свою хижину. А может, Белка хочет перейти в хижину Седого?
— Белка подождет, — вздохнула девочка. — Седой хороший. Но в его хижине много народа…
Орлик кивнул. Белка права. Старая Медведица, мать Седого, лучше всех в племени знала травы, которые утоляют боль. В хижине Седого всегда толпились больные, раненные на охоте, женщины и дети. Кроме того, вместе с Седым жила его жена Сойка с двумя малышами. Много людей в хижине Седого. Не считая многочисленных зверушек, которых постоянно притаскивал из лесу Дрозд в подарок малышам.
Впрочем, почти во всех хижинах Туров жили зверьки, подобранные людьми: зайцы, белки, ежи, лисята… Сойка подобрала как-то даже детеныша леопарда, чья мать погибла в схватке с медведем, защищая его.
Леопард вырос и ушел в лес, но далеко от стойбища не уходил и совсем не боялся людей.
Дрозд, сын Седого, и Орлик, его воспитанник, редко бывали в хижине.
Отец Орлика провалился под лед и ушел к духам реки. Мать умерла во время большого мора, который погубил и родителей Белки. Орлика забрала к себе Сойка, а Белку — Лис, который приходился ей дядей. И если Орлику было хорошо в уютной, пахнущей травами хижине Седого, Белке приходилось несладко. Слишком уж злым был Лис. Его не любили в племени, хотя и уважали за хитрость и охотничье умение.
— Потерпи, — повторил Орлик, положив руку на худенькое плечо девочки.
Пустая сосновая шишка шлепнулась у ног Орлика. Пушистый зверек лукаво выглянул из-за ствола.
— Смотри, белка пришла к Белке, — засмеялся Орлик. — Пусть обе белки собирают ягоды и грибы. А Орлик пойдет к болоту, где бывают свиньи.
Он положил копье на плечо и скрылся в зарослях.
— Не уходи далеко, — крикнула ему вдогонку Рыжая Белка.
Орлик осторожно выглянул из-за дерева. Так и есть. Кабан, две свиньи и шесть поросят. Зарылись в грязь и блаженствуют. Поросята даже постанывают от удовольствия. Орлик начал подбираться к поросенку, огибая секача, лежащего ближе к берегу. Он поднимал копье, готовясь метнуть его, когда до него донеслись крики Белки. Сразу же забыв о свиньях, со всех ног пустился он к ягодной поляне, а кабаны с треском врезались в кустарник. Не добегая до поляны, Орлик упал на землю и быстро пополз между кустами. Ему показалось, что крики доносятся откуда-то сверху. Он поднял голову. Обхватив руками и ногами толстую ветку дуба, рыжая Белка висела на дереве, с ужасом глядя вниз. Огромный шерстистый носорог, утробно фыркая, подрывал корни дерева и был похож сейчас на большую свинью, перепачканную землей.
Орлик вскочил и выбежал из-за кустов.
— Эй! — крикнул он.
Носорог повернул голову.
— Иди сюда.
Носорог фыркнул, потряс головой и снова наклонился к корням дерева. Орлик отломал большой корявый сук, размахнулся, и сук звонко ударил по длинному черному рогу. Носорог наклонился и медленно двинулся к мальчику, но, сделав несколько шагов, остановился и снова пошел к дереву.
Орлик с сожалением осмотрел наконечник своего копья. Длинный, острый, он легко пробивал шкуры коз и оленей, но толстую шкуру носорога ему не пробить. Если бы попасть в глаз…
Но тогда надо подойти спереди совсем близко. А толстокожий бегает быстро.
Мальчик сжал копье и начал медленно обходить поляну, стараясь держаться поближе к толстым стволам. До носорога оставалось двадцать шагов, десять… Орлик в три прыжка подскочил к носорогу и изо всей силы ударил копьем в основание волосатого хвоста. А еще через мгновение он уже сидел на ветке ближайшего дуба, а носорог яростно колотил рогом в ствол дерева. Летели куски коры, сыпалась листва, сухие ветки.