Я залпом выпила охлажденное шампанское. Я ненавидела беспокоиться. Я ненавидела незнание. Я слишком долго жила в неведении и больше не буду этого делать. Артур был моим — следовательно, я несла за него ответственность, и будь я проклята, если позволю ему снова пострадать.
— Мы могли бы просто уйти… — прошептала я, крутя ножку бокала.
Артур застыл.
— Хочешь домой?
Дом. Где был дом? «Кинжал с розой» исчез. «Чистая порочность» была еще слишком нова.
«Мы можем построить новый дом».
Глядя ему в глаза, я умоляла его понять.
— Мы могли бы уехать куда-нибудь, только мы. Мы снова вместе. Мы всегда говорили, что мы дом друг для друга.
Меня переполняло нетерпение. Я схватила его за запястье, выплеснув шампанское.
— Мы могли бы просто уехать. Переехать за границу. Начать с чистого листа.
Как это сделала я.
Стань новыми людьми.
Скрыться.
Артур напрягся. Его глаза были прикрыты.
— Ты хочешь, чтобы я просто ушел? После всего этого времени? Когда я так чертовски близок? — его голос не поднимался выше шепота, но стальной тон ранил мое сердце.
— Почему это может быть так ужасно? Ты слишком богат. У тебя нет причин оставаться...
— Нет причин? — Артур взволнованно провел рукой по волосам, растрепав свой конский хвост, так что он выглядел еще более неукротимым и непредсказуемым. — У меня так много гребаных причин.
Как, черт возьми, это случилось? Все, что мы, казалось, делали в эти дни, — это переходили от близости к столкновениям.
С другой стороны, я только что спросила, бросит ли он все и сбежит ли со мной — в разгар войны и кто знает, чего еще. Не совсем честно.
«Ой».
«Я сделала это только потому, что я в ужасе».
— Забудь, что я сказала, — я положила руку ему на рукав. — Это было эгоистично с моей стороны. Я знаю, что у тебя здесь есть обязанности. Я просто ... ты не можешь злиться на меня за то, что я люблю тебя так сильно, что я хочу защитить тебя. Чтобы никогда не делить тебя ни с кем.
Ложь сорвалась с моего языка, и я позволила правде погрузиться во тьму. Я любила его, это было по-настоящему. Но я также волновалась, что Килл зайдет слишком далеко. Что его жажда мести затмевала все — даже меня.
Арт втянул воздух, не сводя с меня глаз. Он знал, что я предлагаю оливковую ветвь, но в то же время опасался, что я не совсем счастлива.
Вздохнув, Артур кивнул.
— Лютик, я даю тебе последнее слово. Когда эта неделя закончится и все пойдет по плану, мы уедем. Только мы вдвоем. Мы поедем куда угодно. В Англию, чтобы навестить твою приемную семью или какое-нибудь тропическое убежище у черта на куличках. Я сделаю все, что тебе нужно.
Притянув меня ближе, он выдохнул:
— Хорошо?
Я прильнула к нему, прижавшись щекой к его галстуку.
— Хорошо.
«Пожалуйста, пусть эта неделя пройдет гладко. Пожалуйста, не пострадай».
Напряжение между нами исчезло так же быстро, как и возникло. Артур отпустил меня, сделав еще глоток из своего бокала.
Его горло напряглось, когда он сглотнул, и снова желание сгустило мою кровь. Его грудь вздымалась, когда он двигался, каждый дюйм его сшитого на заказ костюма подчеркивал его невероятное телосложение. Женщины наблюдали за ним, в их взглядах вспыхивал интерес, несмотря на обручальные кольца, обвивающие их пальцы.
Я совершенно не в себе.
И собственница.
— Ты слишком красив, одетый в это… — я помахала ему рукой, как будто его идеально сшитый костюм оскорбил меня.
Мой раздраженный голос заставил Артура приподнять бровь, в то время как сексуальная ухмылка искривила его губы.
— Что ты только что сказала?
Я прищурилась.
— Ты слышал меня.
В его взгляде вспыхнул лукавый огонек.
— Ты права. Я тебя слышал.
Сделав шаг, наши тела выровнялись, как сталкивающиеся астероиды.
— Ты ревнуешь? Разве это не возбуждает тебя, зная, что ты единственная, кто может видеть, что у меня под костюмом? Что ты единственная, кто держит это, — взяв меня за руку, Арт приложил мои пальцы к своему сердцу.
Он коснулся губами моего уха.
— Потому что я возбуждаюсь видя, как мужчины смотрят на тебя, зная, что ты принадлежишь мне и только мне.
От его дыхания у меня по рукам побежали мурашки.
Усмехнувшись, Килл отпустил меня, и я сделала большой глоток охлажденных пузырьков.
— Скажем так, я предпочитаю тебя в грязных джинсах и потрепанной коже.
— Почему?
— Потому что президент-байкер пугает всех до смерти.
Мои губы приоткрылись, когда Артур обнял меня за талию, крепко прижимая к себе. От стремительного утолщения его брюк у меня внутри все растаяло.