Но это было глобально. Это было бесконечно. Это был мой долг.
— Да, но ведь это не твоя борьба? Это ответственность...
— Если мы не будем сражаться, то кто это сделает? — спросил я.
Я начал это путешествие, думая о мести как за своего отца, так и за систему, которая позволила ему разрушить мою жизнь. Но со временем мои цели изменились. Я стал менее эгоистичным.
Я хотел, чтобы у других были свобода и правда. И у меня были средства, с помощью которых это могло произойти. Глобальная система была настолько хрупкой, что ее легко испортили те, кто заботился только о себе. Вот почему я был экспертом по торговле иностранной валютой. Все, что требовалось, — это одна вводящая в заблуждение новость, или упоминание о войне, или неопределенность на рынке политиком в карманах какой-нибудь мега-конгломерации, и доллары колебались как сумасшедшие, позволяя знающим людям ворваться, зачерпнуть неисчислимые миллионы в торговле, а затем уйти. Инсайдерская торговля была широко распространена — и не только на валютном рынке, но и на всем, что известно гребаному человеку.
Акции. Топливо. Изменение климата. Недвижимость. Медицина.
Всем этим руководили кукловоды, у которых не было моральных ориентиров.
Продажные.
Мир был чертовски коррумпирован.
Клео так и не ответила на мой вопрос, поэтому я сделал это за нее.
— Если никто не будет бороться, будет только хуже. Наш долг — встать сейчас… пока не стало слишком поздно. Люди в отчаянии — точно так же, как я был до того, как Уоллстрит помог мне. Но я это изменю. Если я смогу.
Клео переводила взгляд с меня на Самсона.
— И ты хочешь быть в центре внимания? Ты хочешь быть... кем? Политиком?
Моя головная боль усилилась.
— Нет, я не хочу этого. Мысль о том, что я могу стать объектом насмешек и скандалов, — это последнее, чего я хочу.
— Тогда зачем? — наморщила лоб Клео. — Зачем выставлять себя напоказ? Зачем делать то, чего ты не хочешь, когда ты через столько прошел?
Я мягко улыбнулся.
— Я начал это, когда мне было нечего терять. Я посвятил свою жизнь помощи другим, надеясь найти ценность для себя, поскольку у меня больше не было тебя.
Она ахнула.
— Я планировал это годами, Лютик. Несмотря на то, что теперь у меня есть все, что я когда-либо хотел, я не могу отвернуться от того, что помогло мне пережить те самые мрачные дни. Я не могу отказаться от помощи другим обрести счастье и равенство. — понизив голос, я спросил: — Ты понимаешь?
Ее зеленые глаза заблестели. Любовь, сиявшая в них, была бесконечной, снова разрушая мое сердце.
— Я… я понимаю, — расправила плечи Клео. — Я с тобой на каждом шагу. Чем я могу помочь?
Моя душа наполнилась благодарностью. Мне чертовски сильно захотелось поцеловать ее.
— Пока ничем. Я просто хотел, чтобы ты знала, что нас ждет в будущем. Уоллстрит скоро выйдет. И тогда это будет во всех новостях.
Самсон прочистил горло, избавляясь от жестокой честности и меняя тему на менее серьезную.
— Ты не против, если я дам знать Дункану и Спирс, чтобы они начали?
Я кивнул.
— Вперед.
Разглаживая брюки, Самсон встал. Он поморщился, когда его ноги хрустнули.
— Что ж, в таком случае, я возвращаюсь на вечеринку. Не думаю, что нам нужно что-то еще подтверждать, но если это так, я пришлю тебе зашифрованное письмо.
Я встал и пожал руку сенатору, с которым Уоллстрит сказал мне связаться. Мои наставления не закончились, когда меня выпустили из тюрьмы — они только начались. Я приехал из штата Флорида, презирая судебную систему и все, что связано с бюрократами, но через Самсона и Уоллстрита я познакомился с мужчинами и женщинами, которые тоже хотели перемен — они просто не знали, как это сделать.
— Оставайся и общайся. Привлеки на свою сторону еще несколько пиявок, — Самсон засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать Клио в щеку. — Приятно познакомиться, мисс Прайс.
Клео встала, выглядя грациозно, как гребаная балерина на своих каблуках.
— Спасибо, сенатор. Не могу передать, какое облегчение, наконец, получить ответы на некоторые вопросы.
Взгляд Самсона смягчился.
— Совершенно никаких проблем. И, пожалуйста, зови меня Джо. Думаю, мы все общаемся по именам.
Подойдя и встав рядом с Клео, я спросил Самсона:
— Ты поговоришь с другими членами кабинета? Расскажешь им про Уоллстрита?
— Первым делом в понедельник я пройдусь по тому, что мы обсуждали, и начну кампанию. Первая реклама выйдет в эфир в прайм-тайм, и тогда мы возьмемся за дело, — открыв дверь, Самсон снова оглянулся. — Как только у меня появятся дополнительные средства, все системы заработают на полную мощность.