— Тридцать минут — это слишком много.
Клео пошевелилась, заставив мое сердце биться чаще. Ее губы приоткрылись, когда вырвался хриплый стон. Ее лоб нахмурился либо от боли, либо от кошмаров.
«К черту это».
Я не мог сидеть здесь и ничего не сделать.
— Где это проклятое одеяло? — пробормотал я.
Как будто услышав меня, Мо появился и бросил мне свернутое черное одеяло.
Наклонившись над Клео, я поднял ее плечи и изо всех сил старался обернуть ее и скрыть наготу. Как только накрыл ее перед, накинул остатки на ее бока и плотно заправил под нее. Я ненавидел получившееся — она выглядела так, как будто была одета в саван, готовый к погребальному костру.
Я стоял прямо над ней. Следующая часть убьет меня. Мне нужно было ее забрать.
«Не делай этого».
Я проигнорировал свой внутренний голос. Моя работа — мое право — увести ее отсюда. К черту сотрясение. Я буду бороться с болью, потому что, черт возьми, ни один мужчина к ней не прикоснется.
Пригибаясь, я обхватил руками ее шею и колени и тяжело вдохнул.
— Килл, ты уверен в…
— Занимайся своим проклятым делом, — прорычал я. С криком агонии я поднял Клео с земли.
Она почти ничего не весила, но даже от малейшего надавливания моя голова ревела сиренами и болела сильнее, чем я думал, что смогу вынести.
Черт, я ненавидел быть таким слабым!
Смахнув назад темные пятна, я повернулся к Грассхопперу и Мо:
— Я покончил с больницами и врачами. Подай мне машину. Меня не волнует, как вы это сделаете. Умоляйте, покупайте или, черт возьми, украдите, но без нее не возвращайтесь.
Хоппер стиснул челюсти, в его взгляде вспыхнуло желание поспорить. Мои кулаки сжались вокруг Клео, я был полностью готов ударить его по челюсти, даже когда моя женщина растянулась в моих руках.
— Я не спрашиваю, Хоппер.
— Хорошо, — проведя рукой по ирокезу, он кивнул Мо и побежал к взорванному входу. Как только он обошел байкеров, которые не знали, что делать, он пустился в бег.
Хорошо. Одна вещь, о которой я могу перестать беспокоиться. Грассхоппер был надежным и быстрым. Я не сомневался, что у меня будут колеса, и я уеду из этого города до того, как приедет скорая помощь.
«Сможешь вести?»
И снова я проигнорировал свой мозг. Мое мерцающее зрение сделало бы опасным движение на высоких скоростях. Для меня было не рационально водить машину. Но того хладнокровия, которым я всегда гордился, не хватало.
Все, на чем я сосредоточился, — это доставить Клео к себе домой.
Сам вылечу ее.
Доказывая ей, что я достоин всего того дерьма, которое только что произошло. И вся эта чушь нужна мне для победы. Мне нужно было убедиться, что Клео не сможет жить без меня, чтобы, узнав правду, она могла каким-то образом простить меня и не уйти.
«Я должен это сделать».
Должен был, если у меня был хоть какой-то шанс заслужить ее.
Подняв Клео выше на руки, я посмотрел на ее прекрасное лицо. Ее полные губы были залиты кровью — чьей кровью? Ее висок был в синяках, а линия волос украшала большая шишка. Это сводило меня с ума, думая, что мы оба получили одинаковую травму — оба были выведены из строя сотрясением мозга от рук моей сранной семьи.
Спичка подошел ближе, вглядываясь в лицо Клео.
— С ней все будет в порядке?
Я сузил глаза.
— Луче бы так и было, — подняв голову к окружению позади меня, я приказал: — дай ей воды. Она должна проснуться.
Спичка кивнул.
— Верно.
Когда он бежал к ближайшему дому, его живот дрожал и подпрыгивал. Несколько мгновений спустя он вернулся с пластиковой розовой чашкой, наполненной водой.
Я подвинул Клео так, что ее голова немного запрокинулась мне на руку.
— Напои ее осторожно. Не дай ей захлебнуться.
Спичка опрокинул воду по направлению ко рту Клео.
Гребаная вода теперь везде.
— Черт возьми, что ты пытаешься сделать? Утопить ее?
Он замер.
— Извини, Килл, — выплеснув немного воды, Спичка попытался снова, на этот раз ему повезло, и он сумел вылить немного воды ей в рот.
Клео бессвязно пробормотала, отодвигая подбородок.
— Клео, тебе нужно открыть глаза.
Еще один стон.
Гнев овладел моим беспокойством.
— Лютик, — отрезал я. — Открой свои гребаные глаза.
Мужчины проходили мимо меня, собираясь небольшими группами, чтобы обыскать территорию. Я отпустил их. Я был слишком поглощен Клео, чтобы это волновало меня.
Стук в моей голове не утих, когда я крепче обнял ее. Я забыл про Спичку и «Кинжалы». Я забыл о том, что мне нужно сделать, чтобы заставить отца заплатить. Все, на чем я сосредоточился, это на девушке, которой принадлежало мое сердце.