Совершенен? Сиан убьет этого ублюдка. Скоро.
Рун проскрежетал:
— Этим ты все только усугубляешь.
Рун и Алликста постоянно ссорились. И когда они начали перебраниваться сейчас, Сиан абстрагировался от них, его взгляд вернулся к стеклу.
Внимание Сиана привлекла звездообразная трещина на стекле. Это напомнило ему об алмазе.
Он сосредоточился на этой вспышке. Мало-помалу багровый туман рассеялся. Вернув ясность сознания, Сиан вспомнил, что ему сказала вчера Каллиопа.
Ты никогда не дашь мне настоящего шанса.
Она спрашивала у него, как они будут работать над проблемами в настоящем, если он не может оставить прошлое в прошлом.
Неужели злость на Кари повлияла на его мнение о Каллиопе? Изменилось бы его мнение об ее снах, если бы она не предавала его в прошлом?
Возможно, он не стал бы делать поспешных выводов.
Сосредоточившись, Сиан вспомнил, как у Каллиопы перехватило дыхание, когда он предъявлял на нее свои права. Она хотела, чтобы он сделал это. Почему? У нее не было причины так высоко поднимать ставки, не было причины так доверчиво предлагать свою шею.
Снедаемый любопытством, он вспоминал ее сны, подмечая детали, на которые сразу не обратил внимания.
Ее негодование за обвинение в государственной измене… замешательство из-за потери хладнокровных родителей… ужас от их обезглавливания… обида за изгнание…
По-видимому, как и говорила Каллиопа, ее чувства к Сейту ослабли. Взбешенный мыслью о том, что она целовалась с этим феем, Сиан почти не слушал ее.
Грудь Сиана будто стиснуло обручем, его дыхание обмелело. Он дал ей обещание… и алмаз должен был служить тому напоминанием… что забудет прошлое и будет жить настоящим.
Но не сделал этого.
— Я не сдержал обещание.
Абиссиан слышал вполуха, как Рун говорил Алликсте:
— Я не должен был скрывать от Сиана информацию о его паре. Возможно, ничего хорошего из потомков этой линии не выйдет.
— Храбрость. — К Сиану повернулись три головы. — Беспомощная фея, еще даже не прошедшая переход к бессмертию, явилась в мое королевство, чтобы свергнуть Møriør. Она храбро пришла в логово льва… в аду. Даже зная, что в любой момент может появиться Рун, который убьет ее.
— Разве она проявила эту смелость и пошла на риск не ради любимого мужчины, которого всегда хотела? — возразила Алликста.
С явным нежеланием соглашаясь с ведьмой, Рун сказал:
— Любовь способна толкнуть на безрассудные поступки любое существо.
Сиан кивнул.
— Да, это правда. На самом деле, я собираюсь сделать то, что казалось мне невозможным еще несколько недель назад. Я собираюсь начать верить в свою пару. — Произнеся эти слова, он еще больше уверовал в верность своего решения. Каллиопа не могла симулировать удивление в алмазной пещере. У них с Сианом начали складываться отношения. — Моя женщина сказала, что любит меня. И я ей поверю.
— Судя по твоим воспоминаниям, она сказала это после того, как ты запер ее в темнице, — заметила Алликста. — Она бы сказала все что угодно, ради того, чтобы освободиться. Разве она не лгала тебе на каждом шагу?
Сиан поднялся.
— У нее не было выбора. А у меня был.
— Во имя богов, демон, твоя женщина призналась, что намеревалась уничтожить тебя.
— Так и было, пока она не научилась доверять мне.
Алликста поджала губы.
— Твое решение влияет не только на тебя. Если эта фея говорит на Демонском, она могла прочесть твою переписку или подслушать разговоры.
Рун добавил:
— И мы понятия не имеем, насколько она близка с Никс.
— Тогда и у меня, и у Каллиопы будут союзники, которых ненавидит партнер.
Если я не потерял ее.
Алликста саркастически засмеялась.
— Теперь ты просто глуп. С чего вдруг она предпочтет демона, обремененного адскими изменениями, великолепному златовласому королю фей? Тому самому, которого любила с самого раннего детства?
— Братишка, если она хочет Сейта… — Рун замолчал, подбирая правильные слова. — Ты не сможешь заставить ее хотеть тебя.
Сиан слышал мысли союзников.
Алликста: «Помешавшийся демон».
Рун: «Отчаявшийся мужик».
Дарак: «Неуравновешенный. Как я».
— Черт возьми, я правильно оцениваю ситуацию! Считаете, что я отчаялся остаться без пары? Конечно. Но если бы я не был так зациклен на прошлом, то отреагировал бы по-другому. — Он впился пальцами в волосы. — Она знала, что я подумаю о самом худшем. Она предсказала мое поведение, как чертова провидица. Но, несмотря на это, пыталась поговорить со мной вчера ночью.
Она сказала: «Мне нужна твоя помощь, твой совет. Я хочу кое с чем разобраться, но не могу сделать это в одиночку».
Должно быть, она боялась его реакции на ее кровную линию. Но как она могла не бояться, после того, что он наговорил ей об этом?
Теперь, когда Сиан мог ясно мыслить, он понял, что Каллиопа хотела все ему рассказать… несмотря на его идиотизм.
Это — причина ее отстраненности. Это — та самая головоломка.
Как ему исправить свою колоссальную ошибку? Он придет к ней с повинной. Признает, насколько глупым был. Будет умолять ее…
Рун сказал:
— Разве ты не всегда так реагируешь? Предательство твоей пары всегда будет влиять на твое мнение. Ты всегда будешь ждать повторения.
Дарак кивнул.
«Это тупик».
— Нет. Потому что я прощаю ее за прошлое. — Сиан проскрежетал: — Я от чистого сердца прощаю ее. Отныне и навсегда я буду ей верить.
Но сможет ли она простить его?
Алликста вздохнула.
— Ты же понимаешь, что это самообман…
Она замолчала, ее глаза округлились.
— Что?
— Посмотри же на себя, Мистер Мачо.
Нахмурившись, Сиан повернулся к Руну и Дараку. Оба стояли с отвисшими челюстями.
— Что случилось? — спросил он.
Перед ним… кружил пепел?
Потрясения Руна сменилось усмешкой.
— Возможно, ты хочешь взглянуть на свое отражение.
Сиан поднял руки, чтобы коснуться своего лица, и похолодел, увидев их. Они трансформировались… в его прежние руки. Тонкая огненная линия окаймляла каждый его длинный коготь, сжигая.
Он телепортировался к уцелевшей части стекла. И разинул рот, увидев себя.
Его лицо стало прежним, пирсинг исчез. Глифы пропали, его кожа стала гладкой и загорелой. Этот закипающий жар сжег его крылья. Останутся ли гордые рога?
Они тоже сгорели дотла.
Рун переместился к нему.
— Твое проклятье было отменено.
Как? Почему? Мысли проносились в голове Сиана, в памяти мелькнули слова родительницы: «Найди огонь, и твоя внешность будет привлекательной».
Он воспринял ее слова буквально, прочесывая свое королевство в поисках адского пламени.
Хотя отражение Сиана и пыталось привлечь его внимание, он смотрел сквозь него, всматриваясь в черный эфир. Это то, что видел его предок?
Неожиданно Сиан понял мораль передаваемой в его семье сказки об адском пламени. Если бы вселенная не была темной, его предок никогда бы не заметил это пламя вдали.
Без тьмы нет света.
Для Сиана светом в конце туннеля была Каллиопа. Он мечтал о ней, был одержим ею, искал ее из эпохи в эпоху.
Сиан не был лунатиком… он был погружен во тьму. Он поклялся, что будет жить настолько долго, что дождется ее возвращения. Значит, обещание воссоединиться с ней помогло ему прожить все эти годы, оно вело Сиана вперед.
Каллиопа стала его путеводной звездой, точкой отсчета, позволившей увидеть все в ином свете. Если бы он смотрел на нее…
Я бы всегда знал верный путь.
Но он этого не делал. Он отводил от нее взгляд, чтобы оглянуться на прошлое.
Никогда больше. Поиск подготовил его. Простив, он обрел ее. Его сердце воспарило…