Он тихо посмеивается, и кажется, что глубокий грохочущий звук эхом отражается от его широкой груди.
— Пожалуйста. — Затем выражение его лица слегка мрачнеет. — Надеюсь, я не причинил вам… боли.
— Боли? — Он даже не прикоснулся ко мне, я бы почувствовала, поэтому эти слова застают меня врасплох.
— Вы сказали, что менее болезненно позволять папарацци делать то, что им заблагорассудится. — Эта мысль, кажется, глубоко его беспокоит и расстраивает.
— Ой. — Я издаю нервный смешок. У этого парня в голове какой-то магнитофон? Кажется, он помнит то, что я говорю, даже когда я забыла, что сказала это. — Нет, это будет больно, что бы ты ни делал. — Я просто рада, что у него не будет фотографий, которыми можно было бы обвинить моего отца. — Это звучит ужасно. — Я имею в виду… ну, знаешь, исказить правду и выставить мою семью в плохом свете или что-то в этом роде. Я не думаю, что помогаю своему делу.
И судя по тому, как он слегка нахмурился, я задаюсь вопросом, не обидела ли я его. Он останавливается, и на мгновение мне кажется, что он, возможно, захочет сказать что-нибудь в свою защиту.
Потом я понимаю, что мы подошли к крыльцу моего дома.
— Спасибо, что проводил меня до дома. — Я поворачиваюсь к Ефрему и изображаю извиняющуюся улыбку, которую, надеюсь, он воспримет как знак того, что я не хотела его обижать.
— Я был рад, мисс Ришелье. — Его проницательный взгляд задерживается на моем лице, никаких следов того хмурого взгляда, который он носил всего за несколько мгновений до того, как сказал мне, что расстроен. Вместо этого в его голубых глазах мелькает теплота, от которой мой желудок дрожит.
— Пожалуйста, Ефрем, зови меня Дани. — Ненавижу, что он чувствует необходимость быть со мной формальным. Хотя прошли годы с тех пор, как я проводила с ним много времени, я все еще считаю нас приятелями.
Легкая улыбка касается его полных, соблазнительно мягких губ.
— Дани, — соглашается он, словно проверяя, как имя ощущается на языке.
Когда я слышу свое имя с глубоким русским акцентом, у меня покалывает кожа. И прежде чем я успеваю об этом подумать, я слегка хватаю его мускулистое предплечье, поднимаюсь на цыпочки и целую его слегка заросшую щеку. Затем я разворачиваюсь и бегу вверх по лестнице, выбегая через входную дверь, прежде чем он успевает увидеть глубокий румянец на моих щеках.
4
ЕФРЕМ
Охранник, молча стоящий на крыльце дома Дани, пристально смотрит на средней дистанции, пока я наблюдаю за ее быстро удаляющейся фигурой. Некоторое время я изучаю профессионала в черном костюме, оценивая, в безопасности ли с ним секрет Дани. Потому что, судя по ее быстрому уходу, я предполагаю, что она не совсем уверена в своем решении поцеловать меня.
В месте на моей щеке, где соприкасались ее губы, такое ощущение, будто она воспламенила нервы под моей кожей, как запал, прикрепленный к динамитной шашке. Меня не часто застают врасплох. Но этот поцелуй был последним, чего я ожидал.
И теперь расплавленный жар струится по моим венам.
Я заставляю себя развернуться и в одиночестве идти обратно к дому Велесов.
Я не должен так трепетно относиться к Дани. Неправильно испытывать к ней влечение по слишком многим причинам. Она очень молода, и наша девятилетняя разница в возрасте кажется непреодолимой пропастью. Она дружит с женой моего начальника и почти как сестра моему пахану. Не говоря уже о том, что ее комментарий по поводу фотографий папарацци, компрометирующих ее семью, говорит мне о том, что у нас есть гораздо более серьезные препятствия, препятствующие любому потенциальному влечению.
Нет, Дани вне моей досягаемости. Я не могу позволить себе проявлять чувства, которые испытываю к ней. И все же я считаю невозможным их игнорировать. Она выросла в гораздо более красивую и интересную девушку, чем я мог ожидать. А теперь, когда Петр и Сильвия вернулись в город, кажется, что Дани становится гораздо более постоянным спутником моей жизни.
Тяжело вздохнув, я пробегаю пальцами по волосам, откидывая их назад от лица. Мне нужно сосредоточиться. Сейчас не время отвлекать взгляд или внимание. Учитывая обостряющееся поведение клана Живодеров и папарацци, которые, кажется, заинтересовались семьей Велес, мне нужно быть на высоте.
Я не могу позволить себе отвлечься. Неважно, насколько длинные ноги у Дани или насколько идеально круглая ее задница.
Прогоняя из своего воображения образ ее смелой улыбки с ямочками на щеках, я поднимаюсь по ступенькам особняка Петра из коричневого камня и направляюсь к его кабинету, чтобы узнать то, что я пропустил.