Почти в середине ужина Ефрем выходит из комнаты. Я чувствую, что он уходит больше, чем я это вижу, но это отвлекает меня настолько, что я теряю ход мыслей на полуслове, и Сильвии приходится возвращать меня в нужное русло.
— Это для предстоящих выборов? — Настаивает она, вопросительно наклонив голову.
— Да, я думаю, папа считает, что сейчас подходящее время, чтобы вступить в гонку, так что это будет интересно. — Я слышу, насколько мягко звучит это заявление, хотя я и стараюсь быть хорошим спортсменом.
— Ты такая счастливая. — Замечает Петр, поднимая бровь, чтобы подчеркнуть свой сарказм.
Я смеюсь на выдохе.
— Просто быть дочерью политического деятеля — это еще не все, что нужно, понимаешь? Это означает, что я терплю такое же пристальное внимание, как и мой отец. А я даже не хочу быть губернатором. Это его дерьмо. Не мое.
— Ну, ты можешь прятаться здесь так часто, как захочешь, — предлагает Сильвия, похлопывая меня по руке.
Я дарю ей теплую улыбку.
— Спасибо.
Мою кожу покалывает от осознания, когда, то же подавляющее присутствие снова заполняет дверной проем. Сама того не желая, я смотрю в сторону Ефрема.
— Прошу прощения, надеюсь, я не перебиваю. — Говорит он, и от его русского акцента и глубокого голоса у меня по шее пробегают мурашки.
— Все в порядке. — Говорит Петр, жестом показывая ему вперед.
— Грузчики закончили, сэр. Мы с Вэлом закончили проверку помещения, и все в порядке.
— Спасибо, Ефрем. Наслаждайтесь вечером.
Он слегка уважительно кланяется Петру, затем делает то же самое с Сильвией. Его глаза находят меня последней, и мое сердце замирает.
— Рад видеть вас снова, мисс Ришелье.
От намека на улыбку, которая изгибается в уголке его рта, у меня перехватывает дыхание, и я отвечаю на нее, не задумываясь.
— Я тоже, — тихо говорю я, не обращая внимания на то, как дрожит мой живот.
Он поворачивается, не говоря ни слова, и я не могу не проследить глазами за его мускулистой фигурой, когда он уходит. Мое тело, кажется, неспособно пережить его прежнюю близость, ощущение его сильных рук вокруг меня и запах его древесного одеколона.
Он влияет на меня так, что я не уверена, что готова это признать. Тем более, что он телохранитель Петра и знал меня еще до того, как у меня появилась грудь. Он не может чувствовать то, что чувствую я.
С другой стороны, его пристальный взгляд заставляет меня сомневаться.
Может ли Ефрем чувствовать то же самое?
1
ДАНИ
— Я говорю о том, чтобы сохранить ваш имидж в первозданном виде, — повторяет папа, расхаживая взад и вперед перед диваном в гостиной.
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на Бена. Я знаю, если я сделаю это, он рассмешит меня. Мой брат просто нарушитель спокойствия, и он мастер наказывать меня, когда что-то начинает. Но на самом деле — это та же самая лекция, которую мы слышали бесчисленное количество раз раньше. Только на этот раз я знаю, что мой отец потеряет это, если я не отнесусь к этому серьезно. Губернатор — это работа его мечты, к которой он стремился уже более десяти лет. А с приближением выборов он, кажется, только еще сильнее накручивает себя.
Наконец он решил вступить в гонку.
Это означает, что в обозримом будущем мой отец, моя семья и я будем в центре внимания. Фу. Я ненавижу политику. И я ненавижу прожекторы. Я бы предпочла оставить это для фотографий, которые я делаю. Желательно на художественной выставке. Единственная часть меня, которую могут увидеть зеваки, — это мое имя, написанное мелким шрифтом на мемориальной доске внизу.
— Я ожидаю, что вы оба посетите благотворительные мероприятия, на которые вас пригласили. Я хочу, чтобы вы осознавали, с кем вы тусуетесь и где вы тусуетесь. Даниэль, это означает, что больше нельзя общаться с сомнительными бизнесменами, которые могут иметь или не иметь связи с преступной деятельностью. — Папа показывает пальцем в мою сторону и делает паузу достаточно долго, чтобы дать мне понять, что он имеет в виду именно меня.
Должно быть, он шутит. Серьезно. Потому что мы оба знаем, что он говорит о семье Велес. В Нью-Йорке они почти синонимы терминов «мафия» и «русская мафия».
Может быть, да, а может быть, и нет. Я не совсем наивна в отношении того факта, что владение Петром крупной судоходной компанией и его связи с рядом стриптиз-клубов по всему городу указывают на то, что он способен на служебные преступления. И над именем Велес достаточно долго витала темная тень, и я не могу притворяться, что не знаю.