— По большей части? Честно говоря, просто школьная работа. Я провела много времени в темной комнате в школе. Ой! — Дани оживляется, делает резкий шаг, поворачивается ко мне лицом и на ходу пятится назад. — На самом деле я хотела тебе сказать: один из моих профессоров считает, что я сделала фотографию, которая достаточно хороша, чтобы претендовать на место в витрине галереи.
Головокружительное волнение, исходящее от Дани, говорит мне о том, что она одновременно удивлена и польщена таким комплиментом, но я не удивлен. Из того немногого, что я видел, я знаю, что она талантливый фотограф.
— Это та, которую ты сделала с Ислой и Сильвией? Те фото получились очень хорошо.
— Спасибо. — Дани сияет, ее щеки слегка краснеют. — Но нет, на самом деле. — Она застенчиво откашливается. — На фотографии ты.
— Серьезно? — Усмехаюсь я, думая о том, что может быть примечательного в фотографии, на которой я изображен. Я могу только вообразить.
— Ага. Помнишь, как я сделала несколько штук, пока мы были на севере штата? Перед тем…
Я слишком хорошо помню момент, о котором она говорит, и мой член дергается в штанах, когда я думаю об этом дне.
— Как я могу забыть, когда ты почти ослепила меня? — Дразню я.
Дани хихикает.
— Эй, это была такая же твоя вина, как и моя. Я запаниковала. Что еще мне оставалось делать?
Притянув ее к себе, я сжимаю крошечное тело Дани в своих руках.
— Знай, когда сопротивление бесполезно, ты должна уступить мне, — мурлычу я, прежде чем поймать ее губы своими.
Дани тает рядом со мной, ее сладкий поцелуй вызывает привыкание. Наши языки сплетаются в соблазнительном танце, и я, кажется, не могу насытиться ее медовым вкусом. Мы стоим там, потерянные в данный момент, наши губы шевелятся и соединяются во что-то мягкое, страстное и резонирующее.
И когда мы наконец расстаемся, мне очень хочется забрать ее с собой к себе домой, и держать в объятиях всю ночь напролет.
— Ты не дал мне закончить, — шепчет она, ее губы расплываются в сияющей улыбке.
— Мои извинения. Я отвлекся. — Говорю я, позволяя ей отойти, хотя это почти убивает меня.
Но Дани не отпускает меня далеко, шагнув вперед и обняв меня за талию. Она игриво хихикает.
— Нет! Я не это имела в виду.
— Нет? — Спрашиваю я, изогнув бровь, и снова обнимаю ее.
— Я только хотела спросить тебя, не будешь ли ты против, если я отправлю фотографию в галерею. Я знаю, что и сама хотела бы, чтобы кто-то получил мое разрешение, прежде, чем использовать мои фото и я не хочу, чтобы у тебя возникло ощущение, что я перешла какую-то границу или что-то в этом роде. Но… оно очень, очень хорошее, Ефрем, — смиренно говорит она, ее щеки краснеют от скромности.
— Что ж, тогда, я полагаю, мир заслуживает того, чтобы это увидеть, — тихо заявляю я. — Конечно, ты можешь делать с фотографией все, что захочешь. Для меня большая честь, что ты спросила меня.
Глаза Дани блестят, и когда она приподнимается на цыпочках, я встречаю ее на полпути и глубоко целую.
— Я должен вернуть тебя, прежде чем тебя хватятся, — шепчу я, хотя мне хочется оставить ее здесь, со мной.
Дани тяжело вздыхает.
— Еще два дня, и тогда я приду к тебе, — обещает она.
— Если нет, я знаю, где тебя найти, — мрачно угрожаю я, вызывая еще один очаровательный смешок. — Давай. Я провожу тебя домой.
17
ДАНИ
Я никогда не ценила свою свободу так сильно, как сейчас, когда я свободна от наказания. Спускаясь по ступенькам моего последнего урока, я выхожу в прохладный сентябрьский день. Деревья только начинают меняться, их листья приобретают захватывающие дух золотые и оранжевые, красные и пурпурные оттенки. Хотя подавляющее большинство все еще цепляется за летнюю зелень, осень уже витает в воздухе.
Сделав глубокий вдох, я обдумываю, взять ли мне машину и покататься, или мне следует отправиться в дом Сильвии, чтобы провести импровизированный день рисования — то, что нам нравится делать вместе, хотя ни один из нас не особо хорош в рисовании акрилом. Но искусство есть искусство, и иногда творческое самовыражение приносит больше пользы, чем лучший сеанс психиатрии.
Прежде чем я успеваю принять решение, я замечаю блестящую улыбку, пылающую на меня с тротуара.
— Бен! — Зову я, ускоряя шаг, чтобы прыгнуть в объятия брата.
— Привет, Дани, — тепло говорит он. — У тебя есть планы на сегодня после обеда?
— Не совсем. Как дела?
Он небрежно пожимает плечами, озорно озаряя его голубые глаза, такие похожие на мои.