Проведя одной рукой вверх по груди и шее, зарывшись в волосы, я позволяю другой руке скользить вниз по телу, скользя по мягкому кружеву трусиков, пока не достигаю вершины бедер. Мои губы приоткрываются, глаза закрываются, когда пальцы находят клитор. И я тихо стону, а моя киска сжимается в ответ.
Я задыхаюсь, когда сильные руки находят мою талию мгновение спустя, и когда я открываю глаза, Ефрем прямо передо мной. Платформа высотой в фут делает нас почти одного роста, и от интенсивности его взгляда у меня дрожит живот.
— Моя очередь, — выдыхает он, его руки скользят по моим бедрам, чтобы схватить мою задницу.
Он притягивает меня к себе, и мои ладони находят сильное тепло его широкой груди, когда он крепко прижимает меня к своему телу.
— Больше никаких танцев? — Дразню я, мой взгляд перемещается на его губы.
— Я собираюсь заставить тебя танцевать всю ночь напролет, — обещает он, затем сокращает расстояние между нашими губами.
Мои руки обвивают его шею и я страстно целуют его. Мне нравится, как мягко, но непреклонно его рот прижимается к моему, как его язык гладит мои зубы, заявляя свои права на меня. Мое дыхание учащается, когда его руки скользят по моей заднице к внутренней стороне бедер. И командным рывком он выдергивает мои ноги из-под меня и обхватывает их вокруг своей талии.
Мой клитор пульсирует от внезапного контакта, и хотя на нем все еще брюки, я чувствую, как член Ефрема пульсирует рядом со мной, твердый и жаждущий наполнить меня. Он несет меня без особых усилий, не удосуживаясь посмотреть, куда мы идем, пересекая комнату и одновременно целуя меня.
Нервы покалывают у меня в позвоночнике, когда я задаюсь вопросом, к какой штуковине мы направляемся. Наши губы так крепко сомкнуты, что я не вижу, что происходит позади меня. Трепет предвкушения делает мои соски твердыми. Я выгибаюсь в груди Ефрема, желая удовлетворить свою потребность в трении.
Он стонет, его руки сжимают меня сильнее. Затем он перестает идти. Только когда я задыхаюсь и задыхаюсь, он прерывает наш поцелуй и смотрит мне в глаза.
— Ты доверяешь мне, Дани? — Бормочет он, из-за чувственного акцента вопрос звучит слишком опасно.
Тем не менее, я киваю.
— Хорошо. — Затем он опускает меня на гладкую, твердую поверхность. От прохладного дерева у меня мурашки бегут по ногам и рукам. Это стол для деревообработок или, по крайней мере, я могу приравнять его к этому в своем мире. И Ефрем аккуратно укладывает меня на него. Наклонившись, он берет мое запястье и поворачивает его наружу, прижимаясь губами к удивительно чувствительной плоти.
Я с удивлением наблюдаю, как он медленно целует меня по внутренней стороне руки до сгиба локтя, посасывая губами. Воздух с шипением проникает в мои легкие, когда меня пронзает резкое возбуждение. Я чувствую, как образуются засосы, но мне все равно. Когда возбуждение скользит по моим складкам, я могу думать только о том, как отчаянно я хочу, чтобы Ефрем продолжал идти вперед.
Его губы скользят вверх по моей руке и через ключицу, а затем следуют за грудиной к расщелине между грудями. Его руки ласкают мою грудь так же, как и я, нежно обхватывая и массируя ее, пока он внимательно лижет мою кожу. Затем его руки скользят под мои лопатки, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Я стону от удовольствия, когда ткань скользит по моей коже. И через мгновение я слышу тихий щелчок моего бюстгальтера, падающего на пол.
— Ты такая идеальная, — рвано дышит Ефрем, его глаза и руки исследуют мой обнаженный торс и грудь.
Мое дыхание сбивается, когда его губы сжимаются вокруг одного соска, его язык перекатывает комок, а руки массируют упругую плоть. Затем он движется дальше на юг, его губы скользят по центру моего тела, а пальцы скользят к высокой талии моих трусиков. И он медленно их снимает.
Бросив мое нижнее белье на пол, Ефрем становится в изножье стола у моих ног, его глаза открыто оценивают меня, а его руки обхватывают мои лодыжки. На мне все еще туфли с ремешками, а он ставит мои ноги на стол, сгибая колени и обнажая мою киску.
— Держи их здесь, — приказывает он, твердо ставя подошвы моих туфель на стол чуть ниже моих бедер.
Я прикусываю губу и внимательно наблюдаю, как он берет каждую из моих рук и опускает их, чтобы схватить за лодыжки.
— Теперь не двигайся ни на дюйм. — Говорит он.
Каждая команда, произнесенная с такой властностью, заставляет меня дрожать от предвкушения. И я не могу не восхищаться скульптурной формой спины Ефрема, его невероятно широкими плечами, когда он пробирается к стене кнутов и ограничений.