Саша все время находился поблизости, пока длились роды и операция, а как только получил добро от врачей, ворвался в палату. Наши глаза встретились, и будто между нами снова вспыхнула какая-то искра. А потом он посмотрел на дочь, и это была любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, несомненно. Его реакция оказалась совершенно идентична моей собственной. Он с силой потер лицо, очищая его от слез, которые струились по нему. Медленно и очень осторожно, он подошел к нам. В его глазах клубилась целая гамма эмоций: радость, восторг, гордость, трепет.
«Принцесса… - прохрипел он, - Это же настоящая принцесса...»
Я нежно улыбнулась дочери, которая пыталась поймать губами мой сосок, чтобы впервые в жизни вкусить молока. Ко мне подошла акушерка и помогла советом:
«Возьмите свой сосок указательным и большим пальцами и аккуратно введите его в рот малышки, а дальше природа сделает свое дело. Только следите, чтобы девчушка обхватывала губками не только сам сосок, но и ареолу вокруг него».
Я послушно выполнила рекомендацию, хотя мои руки дрожали, потому что я боялась навредить дочери. Но она тут же так жадно присосалась к моей груди, будто делала это уже не раз в своей едва начавшейся жизни.
Подняв глаза на Сашу, я увидела, что он с неподдельным благоговением наблюдает за процессом кормления.
«Саш?» - обратилась я к мужу.
Он, как в замедленной съемке, перевел взгляд на меня и расплылся в блаженной улыбке.
«Как мы ее назовем? Мы ведь так и не решили...»
Муж снова глянул на дочь с нежностью.
«Лея? Будет у нас принцесса Лея».
«Как та, которая из «Звездных войн»?» - поддразнила я.
«Ну а что, - Саша сверкнул глазами, - Это символично, как мне кажется: киношная принцесса Лея была настоящим бойцом, и наша дочь целых девять месяцев боролась за шанс появиться на свет, так что… Аналогия налицо».
Муж аккуратно дотронулся до крошечного пальчика дочери, который она забавно оттопырила, а я поцеловала ее пушистую головку.
«Ну здравствуй, Лея Александровна, - прошептала я, - Добро пожаловать в семью».
ГЛАВА 6
Саша: «Стелла, мне незамедлительно нужна твоя помощь!»
Я: «Что случилось?»
Саша: «В прихожей стоит сумка. Ты должна привезти ее мне. Срочно!»
Я: «Саша, в этой сумке мужская одежда. Я не понимаю...»
Саша: «Не задавай лишних вопросов, женщина. Просто привези ее по адресу, который я тебе скину! И как можно быстрей!»
Я: «Хорошо, привезу».
Мои каблуки звонко цокают о кафельный пол, пока я иду по коридору офисного здания. Тяжелая сумка неимоверно оттягивает руку. Понятия не имею, зачем моему мужу понадобилась целая куча новой одежды посреди рабочего дня. И уж тем более не понимаю, почему он потребовал привезти ее сюда, ибо это не является зданием мэрии, в которой Александр работает.
Мысли путаются в голове, но я продолжаю шагать вперед, просматривая на ходу таблички с номерами офисов. Наконец, обнаружив тот, который обозначил муж, я останавливаюсь перед дверью. Проявляя воспитанность, стучусь, но никакого ответа не получаю. Плюнув на вежливость, я хватаюсь за ручку, открываю дверь и, сделав пару шагов внутрь, застываю в нерешительности. Перед моими глазами разворачивается какая-то вакханалия. Просторное и светлое помещение наполнено суетящимися и переговаривающимися людьми. Их взбудораженные голоса образуют нестройный хор. Они бегают и мельтешат, как муравьи в муравейнике.
- Стелла, тебя только за смертью посылать! Какого хера так долго?! - от гулкого голоса мужа я чуть ли не подскакиваю на месте. Саша пронзает меня ледяным взглядом и выхватывает у меня сумку.
Я сосредотачиваю свое внимание на супруге.
- Саша, а что тут происходит? - заторможенно спрашиваю, обводя взглядом помещение, охваченное людской суматохой.
- У меня сегодня съемка для предвыборной кампании, - бросает муж и уходит, не считая нужным давать мне больше сведений.
Я не знаю, что делать — тихо уйти, не привлекая внимания, или отодвинуться в сторонку и понаблюдать за происходящим.
- Так, попрошу внимания! - чей-то командный голос разносится по комнате, и я ищу глазами его обладателя. Мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы скрыть свой непроизвольный смешок, когда я нахожу этого «оратора». Им оказывается субтильный паренек лет двадцати пяти с жиденькими светло-русыми волосами и в очках с тонкой черной оправой, которые категорически не подходят к его форме лица. Но та уверенность, с которой он держится, определенно вызывает у меня уважение.