Эта волна электричества, которая прошла сквозь нее, и все еще отдавалась в кончиках пальцев, была просто...случайностью.
Всплеск.
Да, именно так.
И в ту же секунду Эмили почувствовала, что кто-то тронул ее за плечо.
Она подпрыгнула и обернулась.
Это был Айзек.
И он улыбался ей.
— Привет.
— Ух, привет, — сказала Эмили, игнорируя трепет в груди.
— Я Эмили.
— Айзек.
Вблизи он ощутил запах апельсинового шампуня из Боди Шоп, которым Эмили использовалась уже несколько лет.
— Мне понравился твой кавер на "Nobody's Home, — сказала Эмили прежде чем остановить себя.
— Эта песня помогла мне пройти через поездку в Айову.
— Айова? Догадываюсь, насколько там довольно дикие условия, — пошутил он.
— Я был там один раз с моей молодежной группой.
— Зачем ты туда ездила?
Эмили заколебалась, почесывая затылок.
Она чувствовала, что девушки из католической школы смотрят на них.
Может быть, не стоило говорить об Айове или о том, что она чувствовала сходство с отчаявшимися, беспомощными героями песен.
— О, просто навещала родных, — ответила она наконец, играя с пластиковой крышкой от кофе.
— Мои тетя и дядя живут за пределами города Де-Мойн.
— Понятно, — сказал Айзек.
Он отошел в сторону, что бы дать детям, играющим в пятнашки, пробежать.
— Я слышал, ты чувствуешь, что эта песня о тебе.
Надомной смеялись, когда я начал петь о девушке, но я думаю, что эта песня относится ко всем.
Это похоже на... все те чувства "Где я могу приспособиться?" и "Почему я не могу найти того, с кем можно поговорить?" Я думаю, что время от времени каждый это чувствует.
— Я тоже, — согласилась Эмили, чувствуя благодарность за то, что кто-то испытывал то же что и она.
Она взглянула через плечо на мать.
Она все еще была поглащена разговором с ее друзьями у киоска с кофе.
Что было хорошо - Эмили не была уверенна, сможет ли она сейчас справиться с расспросами своей матери.
Айзек барабанил пальцами по стоящей рядом изношенной церковной скамье.
— Ты не учишься в школе Святой Троицы.
Эмили покачала головой.
— Роузвуд Дэй.
— А.
Исаак застенчиво опустил глаза.
— Послушай, я должен вернуться на сцену через минуту, но ты бы не хотела поговорить о музыке, о чем-нибудь еще как-нибудь? Пообедать? Погулять? Ну знаешь, вроде как сходить на свидание.
Эмили чуть не поперхнулась глотком кофе.
Как...свидание? Она хотела поправить его - она не встречалась с парнями - но это было так, как будто мышцы ее рта не знали как выразить эти слова.
— Гулять в такую погоду? — выпалила она, указывая на груду снега, застилающюю витражи.
— Почему бы и нет? — Айзек пожал плечами.
— Можно покататься на санках.
У меня есть пара надувных санок, а за Холлисом есть огромный холм.
Эмили широко распахнула глаза.
— Ты имеешь ввиду тот большой холм за зданием химии?
Айзек откинул волосы со лба и кивнул.
— Тот самый.
Я раньше постоянно брал туда друзей.
Одно из самых теплых воспоминаний Эмили, было зимой, когда она, Эли и другие катались с Холлис Хилл.
Эли считала катание на санях тупым занятием, с шестого класса, и Эмили не могла найти того, кто пошел бы с ней.
После глубокого вдоха Эмили сказала:
— Я бы с удовольствием покаталась с тобой на санках.
Глаза Айзека заблестели.
— Великолепно!
Они обменялись номерами, девушки Святой Троицы уставились на них в изумлении.
Айзек помахал на прощание, и Эмили быстро подошла к своей матери и к ее друзьям по хору, она спрашивала себя на что же, спрашивается, она только что согласилась.
Она просто не могла пойти с ним на свидание.
Они шли кататься на санках, как друзья.
Она скажет все прямо, если можно так выразиться, в следующий раз, когда они встретятся.
Только Эмили глядя, как Айзек пробирался сквозь толпу, часто останавливаясь, чтобы поговорить с детьми или с членами общины, она понимала, что не была уверенна в том, что хочет быть просто друзьями.
Она была не уверенна что хочет этого.
7. Большая и счастливая семья Хастингсов
Ранним утром вторника Спенсер поднималась по лестнице в зал суда Розвуд Дэй, следуя за своей сестрой. Ветер бил ей в спину.
У ее семьи была назначена встреча с Эрнестом Калловэй, семейным адвокатом, который должен был зачитать завещание Наны.
Мелисса придержала для нее дверь.
В тусклом холле здания суда гулял сквозняк, и он освещался лишь парой желтых светильников - было ранее утро, и многие сотрудники еще не приехали на работу.
Спенсер дрожала от страха - в последний раз она была здесь, когда Йену выдвигалось обвинение.
Она приедет сюда еще раз в конце этой недели, чтобы выступить свидетелем по его делу.
Их шаги отдавались эхом по жесткому мраморному полу в то время, как они поднимались по лестнице.
Переговорная, в которой Мистер
Калловэй назначил чтение, все еще была заперта; выходит, Спенсер и Мелисса приехали первыми.
Спенсер скользнула вниз по стене к ковру, выполненному в восточном стиле, уставившись на большую картину, написанную маслом, с изображением Уильяма В.
Розвуда, человека, который основал город в 17-ом веке вместе с группой Квакеров.
Больше сотни лет город Розвуд принадлежал всего лишь трем крестьянским семьям, и в нем проживало больше коров, чем людей.
Статуя Короля Джеймса Молла была вознесена на огромного размера пастбище для молочного скота.
Мелисса прильнула к стене рядом с ней, прижимая еще одну салфетку Клинекс к глазам.
Она плакала дни и ночи напролет с тех пор, как умерла Нана.
Сестры слушали, как ветер ударяет в окна, заставляя все здание скрипеть.
Мелисса сделала глоток каппучино, которое она купила в Старбаксе перед тем как они приехали в здание суда.
Она поймала взгляд Спенсер.
"Хочешь глоток?"
Спенсер кивнула.
В последнее время Мелисса была с ней очень добра, довольно странный переход от сестер, придерживающихся шаблона вечного женского соперничества, в котором Мелисса, как правило, побеждала.
Возможно, это было связано с тем, что родители были злы на Мелиссу тоже.
Она лгала полиции годами, утверждая, что они с Йеном, который в то время был ее парнем, были вместе всю ночь, когда пропала Эли.
На самом деле, Мелисса в какой-то момент проснулась и обнаружила, что Йен ушел.
Она слишком боялась рассказывать что-либо, потому что они с Йеном были вдрызг пьяные, а Маленькой Мисс Совершенство, выступающей с прощальной речью выпускнице, не пристало напиваться и спать в одной кровати со своим парнем.
Тем не менее, Мелисса казалась слишком заботливой этим утром, что заставило Спенсер забеспокоиться.
Мелисса сделала большой глоток кофе и внимательно посмотрела на Спенсер.
"Слышала последние новости? Они говорят, что для обвинения Йена недостаточно доказательств."
Спенсер напряглась.
"Я слышала репортаж об этом сегодня утром."
Но она также слышала, как Джексона Хьюз, роузвудский окружной прокурор, выступил с опровержением, в котором утверждал что у них масса улик, и что жители Роузвуда заслуживают того, чтобы этому жуткому преступлению был положен конец.
Спенсер и ее лучшие подруги уже бесчисленное количество раз встречались с Хьюзом для того, чтобы обсудить предстоящий суд.
Спенсер встречалась с Джексоном немного чаще остальных, потому что он считал, что её показания - она видела Эли и Йена вместе незадолго до того, как пропала Эли - были самым важной частью для доказательства вины.
Он задавал ей вопросы, которые ей должны были задать на суде, говорил как она должна отвечать на них, как должна и не должна себя вести.
Для Спенсер это было все равно что играть роль в пьесе, только в конце вместо аплодисментов кто-то должен будет отправиться в тюрьму до конца своей жизни.