— Из всего этого составляется общая картина, — строго сказал я. — Отчего умер ваш отец?
— Авиакатастрофа. Ему нравилось пилотировать маленькие самолеты, а один из них взял и упал в каньон.
— А отчего умер Люис Трент?
— Сердечный приступ.
— А Уолли Хеймер умер от пули между глаз.
— Все мы когда-нибудь будем там. Хотите выпить, Уилер?
— Скотч со льдом и немножко содовой, спасибо.
— Для меня это звучит странно.
Она поднялась с дивана, подошла к бару и начала готовить напитки.
— Значит, Гетлер следит за имуществом, принадлежавшим вашему отцу. И сейчас продолжает вкладывать теперь уже ваши деньги в дорогие акции и так далее?
— Думаю, так, — сказала она.
— Советовал ли он вам когда-нибудь делать персональные инвестиции?
— Как это?
— Как, например, он посоветовал Минерве вложить часть ее средств в импортные операции Блейка, в открытие нового выставочного зала Джерарда. И в то же время он порекомендовал ей не давать деньги Хеймеру на расширение его бизнеса, заявив, что торговля антиквариатом, которой к тому же занимаются гомосексуалисты, представляет высокую степень риска.
Она скривилась:
— А кто же тогда, черт возьми, Майлз Джерард, и когда это вдруг оформление интерьеров стало высокодоходным делом?
— Я как раз и задал ему такой вопрос, но он страшно разозлился.
Она принесла стаканы и снова села рядом со мной на диван, но в этот раз поближе, так что ее бедро касалось моего. Случайно, подумал я.
— И Минерва последовала его совету?
— Полагаю, что да.
— Должно быть, Леон не считает меня эффективным вкладчиком.
— Он считает, что вы испытываете покровительственное отношение к Минерве и, поскольку Хеймер отверг ее ухаживания на вечеринке, вы могли убить его.
— У этого сукина сына блестящее воображение! — произнесла она почти с восхищением. — Он так сказал?
— Все очень хотят помочь, — проронил я. — Сначала вы предложили мне Джона Блейка как самого маловероятного убийцу, а потом — как самого вероятного, помните?
— Ну и хороши же вы, Уилер, — задумчиво сказала она. — Расскажите мне еще что-нибудь.
— Могу сказать, что на вечеринке у Минервы собрались не просто друзья, а скорее состоялось собрание ее компаньонов — Гетлер, Блейк, Джерард и желающий им стать Хеймер.
— И что это доказывает?
— Когда я стал задавать вопросы, все они как один стремились рассказать мне о сексуальных приверженностях каждого и о том, как реагировали друг на друга за столом, — сказал я. — Хеймер и Джерард — голубые, и Джерард надеялся заполучить Хеймера в любовники после того, как представил его Минерве. Минерва желала Хеймера, потому что убеждена, что, как сильная женщина, она способна наставить его на праведный путь. Вы же — «мужчина» и покровительствуете Минерве. Лиз Стиллуэлл — открытая душа и закидывает удочку на Блейка. И так далее. Конни Эннис сказала вчера вечером, что все люди там слишком развращены, чтобы убивать кого-то на сексуальной почве, и я думаю, она права. По всей видимости, должна быть другая причина.
— Значит, это только кажется, что вы выглядите глупым, — помогла она.
— Насколько богата Минерва?
— Не очень, но достаточно богата. Деньги ей не нужны, если вы думаете об этом.
— Финансирование бизнеса Блейка и Джерарда не приносит дохода, что совсем не делает ее счастливой.
— Думаю, так. — Она искоса посмотрела на меня. — Вы пытаетесь представить Минерву эдаким пауком «черная вдова».
— Что-то вроде этого, — согласился я.
— Интересно. Я никогда о ней так не думала.
— Скорее, пчелиной маткой, — сказал я. — Ее дом — это блюдце с медом, и она заставляет трутней озабоченно жужжать вокруг.
— И я тоже в их числе?
— Полагаю, да, но очевидно, что с деньгами это не связано. Вы — «мужчина», а Минерва — бисексуалка. Должна же существовать какая-то приманка.
— Минерва — бисексуалка? — Брови Софии поднялись. — Вы говорите так, будто знаете это по личному опыту, Уилер.
— Хотите поспорить?
Она отпила из стакана и медленно покачала головой:
— С вами нет. У меня скоро состоится очень увлекательная беседа с Минервой.
— О’кей, тогда давайте вернемся к пчелам вокруг блюдца с медом. Они жужжат вокруг Минервы из-за денег, а не из-за секса. Но Хеймер не мог получить деньги, потому что Гетлер посоветовал Минерве не давать их ему. И тогда Хеймер был убит.
— Не вижу никакой логики в этом, — сказала сна.
— Я тоже, — согласился я. — Значит, все развлекались только тем, что оскорбляли друг друга, сидя за столом. О делах никто не говорил?