— Может, сходим, посмотрим телебашню? — спросила Анна Петровна. — Там вроде бы есть ресторан. Называется — «Седьмое небо»… Когда еще приедем в Москву?..
— У нас мало денег, — заметила Оля, — и ты не ответила на мой вопрос, мама.
— Думаю, что Юрочка меня любил… Неужели, Оля, тебе не хочется посмотреть на город с высоты? Когда еще у нас появится такая возможность!
— Ты сказала, что тетя Катя не хочет снимать деньги со сберкнижки. Нам с тобой нужно экономить...
— Да мало ли что она сказала! Всё-таки она моя сестра! В конце концов, она нам поможет!
Оля промолчала, стала рассматривать Останкинскую телебашню. Та словно манила ее. «Так вот какая она, архитектура будущего, — пронеслось в голове девушки, — фронтоны с лепниной, ордера, позолота, ионические, дорические и коринфские колонны — всё это уже в прошлом. Впереди эпоха выверенных геометрических форм, стали, бетона и стекла». Ей понравилось, как звучит название ресторана, парящего над землей.
— Ладно, мама, идем, — сказала Оля. — Посмотрим на город с высоты.
Сев за столик, накрытый белой накрахмаленной скатертью, они заказали две порции солянки, два компота и несколько кусочков хлеба.
Пол ресторана медленно поворачивался вокруг оси, и панорама огромного города, на который они смотрели с высоты, всё время менялась. Дома отсюда казались игрушечными. В лучах солнца весело поблескивали пруды в Увеселительном парке усадьбы Шереметьевых. Горизонт терялся в белесой дымке. Земля, накрытая прозрачным куполом неба, казалась маленькой и одинокой. Ей, наверное, как и людям, тоже хотелось любви.
Глава 7
Апрель 1985 года, Москва
Купив полкило клубники, четыре шоколадных пломбира в вафельных стаканчиках и батон хлеба, Анна Петровна и Оля вышли из гастронома и направились к гостинице. Настроение у матери и дочери было не слишком хорошее. После того, как они пообедали в ресторане и вдоволь налюбовались городом, они зашли на переговорный пункт, и заказали переговоры с тетей Катей, но хотя прождали два часа — так и не дозвонились.
— Ничего, — сказала Анна Петровна, — я позвоню ей позже…
— Может, дадим телеграмму? — спросила Оля.
— Это успеется… Сначала нужно позвонить.
Возле входа в гостиницу стояли два милицейских УАЗика, карета скорой помощи и небольшая толпа.
Олю охватило волнение, и она ускорила шаг. Что могло случиться?!
Робкое апрельское солнце медленно угасало, бросая на землю последние лучи. В некоторых окнах гостиничного корпуса уже горел свет, и было видно, как за закрытыми шторами двигаются силуэты людей.
Когда они подошли к зданию и хотели войти, им заступили дорогу люди в милицейской форме.
— В чем дело? — недовольным тоном спросила Анна Петровна. — Мы здесь живем, и имеем полное право войти!
— Пожалуйста, предъявите ваши документы, — спокойно произнес один из мужчин.
— Мы обязаны это сделать? Я знаю свои права, и…
Оля легонько толкнула маму плечом — мол, не спорь, — но Анна Петровна не обратила на это внимания.
— Я буду жаловаться на вас, — сказала она, — потому что имею полное право…
— На каком вы живете этаже? — спросил один из милиционеров.
— На пятом, — ответила Оля, доставая из сумочки паспорт и гостиничную карту.
Мужчина быстро просмотрел ее документы, сказал: «Проходите», — и посторонился.
Она шагнула к двери и вошла в небольшой тамбур, за стеклянной дверью которого просматривался гостиничный холл с регистрационной стойкой и стоящей за ней немолодой администраторшей со свежим перманентом.
— А я? — спросила Анна Петровна. — Я могу войти или нет?
— Предъявите ваши документы и входите, — ответил милиционер.
— Что случилось? — спросила Оля, повернувшись к нему.
Мужчина ответил ей бесцветным глухим голосом:
— На четвертом этаже убили девушку.
Ольга застыла на месте, успев подумать, что за Айшу можно не волноваться, ведь та живет вместе с родителями на третьем этаже.
Спустя несколько минут, Оля вошла вместе с мамой в номер, и тот показался ей тесным, мрачным и слишком душным. Пахло хлоркой — этот запах девушка не переносила. Поставив пакет с продуктами на тумбочку возле вешалки, она, не раздеваясь, вымыла с руки и плеснула себе в лицо холодной водой.
Анна Петровна прилегла на кровать и пробормотала:
— Какой сегодня, однако, насыщенный день.